Очерки и почерки

Кошка. Ку-ку-реку! (Скрывается.)

Пенкин(дико). Что это?

Пенкина. Известно что — кошка.

Пенкин. Чего ж она петухом поет?

Пенкина. Переквалифицируется, значит. Жалко тебе, что ли?

Колумбия Христофоровна(врываясь). До каких пор это кошачье отродье будет здесь кукурекать? Как акушерка и ответственная съемщица, я протестую!

Пенкина. Сами вы кошачье отродье! Сами кукурекаете!

Колумбия. Ах, вы так! Простоволосов!

Простоволосов(входит). Я-с! Да-с! Ну-с!

Колумбия(трагически). Простоволосов! Меня опять оскорбляют!

Простоволосов. Кто-с?

Пенкин(вызывающе). Я-с! Мы-с!

Простоволосов. Плюньте, Колумбия Христофоровна!

Колумбия. Тьфу на вас! (Плюет, уходит.)

Пенкина. Ах!

Простоволосов. Я подотру-с! (Подтирает.)

Ирочка(входя). Кто это трус? Конечно, вы?

Простоволосов. Не трус, а подотру-с!

Ирочка. Значит, еще хуже? Боже мой, как низко я пала! Ах, когда мой девятый муж увидел моего двенадцатого мужа, он тогда еще сказал, что дальше будет еще хуже.

Пенкин. Ваши мужья нам без надобности. У нас свое горе.

Ирочка. Подумаешь! Простоволосов! Домой!

Уходят.

Кошка. Гав! Гав! (Скрывается.)

Колумбия(за сценой). Тьфу!

Пенкина. Где же наш Ваня?

Пенкин. Где-то наш Иван-дурак?

Ваня(вбегает в женском платье). Вот и я пришла!

Пенкина. Почему пришла? Ты пришел!

Ваня. Нет, я пришла! Папа, мама! Простите меня, мои милые старички. Двадцать лет я вас обманывала. Я не мальчик, а девочка. Я — не он, я — она!

Пенкин. Что я слышу? Он не он! Он — она! Она не он! Она — оно! Я не я и Ваня не моя! (Падает в кресло.)

Пенкин. Ваня, Ваня! Что ты с нами сделала!

Ваня. Папа, мама! Я не хотела вас обидеть. Я думала, смешно будет. А вышло не смешно.

Почтальон(входит).

Вам телеграмм,
А с вас сто грамм!

Пенкин(яростно). Телеграмма! Она! Не телеграмм!

Почтальон. Вам же хуже! Вам телеграмма. А с вас сто пятьдесят два грамма! (Уходит.)

Рубаха(входит). Ванька дома?

Ваня. Я им все сказала. Папа-мама, вот мой муж!

Пенкин. Черт с вами! Прощаю! Только чтобы тройня мне была!

Все целуются.

Чудак-прохожий(в окно). Ребеночек! А кой тебе годик?

Все хором. Трид-ца-тый! Ми-но-вал!

Чудак-прохожий. Вот то-то и оно! (Аплодирует в окно.)

Занавес

•

И. Прут

Живой Прут

Драма в трех погибелях, с прологом и катафалком

Действующие посмертно лица

Мстислав Удалой — машинист на пенсии.

Майнриддер — капитан подлодки.

Жюльвернский — старпом.

Торпедюк Игнат Назарыч — круглый сирота.

Торпедюк Донат Назарыч — его брат.

Мотоциклидзе — кавказец.

Бонжур Мишель — француз.

Гаудеамус Игитур — турок.

Колобок — мальчик.

Заваруха — подводник.

Стыдоба — куплетист.

Затяжной — парашютист.

Марина — их сестра. Милосердия.

Пролог

Отсек затонувшей подводной лодки. Тусклый свет электрической лампочки. По ходу действия он все слабеет и вскоре гаснет. Смутно выделяются в кромешной тьме силуэты изнемогающих героев, чуть слышен их хриплый шепот.

Майнриддер. Докладываю обстановку: настроение бодрое. Лодка лежит на дне моря. Все механизмы отказали. В левом отсеке начинается пожар. Правый отсек затоплен. Сверху нас бомбят. Снизу происходит землетрясение… Воды нет, еды нет. Кислород на исходе. А впереди еще три действия…

Заваруха. Амба! (Стреляется.)

Занавес

Погибель первая

Подлодка. Еще темнее и безвыходнее. Почти беззвучно бредит старый машинист.

Мстислав Удалой. Опять же, значит, собрал он нас, Прут то есть, в одна тысяча девятьсот девятнадцатом году. Тоже пьеса была, как сейчас помню. Было нас тринадцать, ни один не ушел. Меня на руках унесли. Ну, он мне так сказал, Прут то есть: ты, говорит, старик, все равно не жилец на этом свете, потому как я тебя в следующей пьесе выведу. Уж больно ты колоритен. Вот за колорит теперь и погибаю. Не поминайте, значит, лихом. (Кончается.)

Торпедюк Игнат. Да будет тебе земля Прутом! Хороший был машинист… (Отдает концы брату.)

Торпедюк Донат.

Терпенье и Прут
Всё перетрут!

(Отдает концы. В темноте не видно, кто взял их.)

Занавес

Погибель вторая

Полный мрак и абсолютная безвыходность.

Мотоциклидзе(с трудом выдыхает). Марина… Мариночка… Хороший ты девушка… Слушай сюда… У меня, понимаешь, чума начинается…

Марина(нежно). Ты всегда был какой-то чумовой…