Очерки истории чумы. Книга I. Чума добактериологического периода

Чума в Париже в 1578 г. распространилась на фоне крайне тяжелой эпидемии натуральной оспы; очевидец эпидемии оспы в Париже в 1577 г. Ballonius (1538–1616) писал: «Такой смертности не случалось на памяти людей; умирали почти все, кто был поражен оспой». В 1599 г. в Милане вспыхнула чума, которую назвали «великой». В этом же году эпидемии чумы в Гамбурге (реликтовые очаги чумы долины Эльбы) и некоторых городах Испании (1596–1602 гг.; о географии этих вспышек чумы у нас нет сведений, возможно, речь идет о местности по южную сторону Пиренейского хребта, прилегающей к реликтовым очагам чумы долины реки Р о н ы / В конце столетия активно пульсируют реликтовые очаги чумы долин рек Роны (чума в Марселе, 1598) и Гаронны (чума и Бордо, 1599).

В 1585 г. в Барселоне (Каталонские реликтовые очаги чумы) одновременно с чумой свирепствовала натуральная оспа. Некоторые вспышки болезней, сопровождавшихся значительной смертностью среди людей, врачи не смогли однозначно отнести к чумным, ими использовалось название — «чумообразные» (Саксония, Тюринген и Мейсон в 1502 г., отдельные местности Италии, 1575–1577).

Как бы ни были смертоносны эпидемии чумы в XV и XVI веках, однако, по сравнению с «черной смертью» 1346–1351 гг., они уже носят спорадический и локальный характер. Это позволяет врачам изучать чуму в более спокойной обстановке и спорить между собой.

Противоэпидемические мероприятия. Окончательно устанавливается мнение о заразности больного чумой; трупа человека, умершего от чумы; его вещей и лиц, бывших с ними в контакте. Поэтому появляются первые индивидуальные средства защиты: губка, смоченная уксусом, которую держали перед ртом и носом при общении с больным чумой; с этой же целью перед ртом и носом держали кусок материи. Такой же кусок материи набрасывали на рот и нос больного. Впервые появились защитные маски и даже «противочумные костюмы».

Русским правительством была упорядочена противоэпидемическая охрана государственных границ России. Москва все чаще практиковала обыски» (обследования) эпидемических очагов. Стали обычными известные с древности различные способы карантинизации городов, улиц дворов. Против распространения инфекции и для обеззараживания предметов широко применялись костры, засеки, караульные посты (рис. 6.3). Трупы умерших быстро хоронили, гробы заливали смолой, дегтем, засыпали известью. Носильное платье, домашняя рухлядь, а иногда целые дома сжигались. Нарушение карантина жестоко преследовалось. Третья новгородская летопись по поводу одного такого нарушения повествует: «Бысть моровое поветрие в Великом Новогроде, много людей помроша; а некоторые побегоша из града, и тех людей беглецов имаша и жегоша».

Обнаружение источника инфекции — больного чумой, а также выявление путей распространения чумы — передача «заразы» от больного здоровому по воздуху и через зараженные предметы, привели к созданию системы профилактических мероприятий против чумы. Начали изолировать больных чумой от здоровых, люди избегали посещать местности, пораженные чумой. В «здоровые» местности больные чумой не допускались. Тогда считалось, что чуму разносят и внешне здоровые люди, поэтому такой доступ разрешался только после 40-дневного карантина — чтобы полностью удостовериться, что человек не является носителем чумы. Не умея отделять больных людей от здоровых, нередко их изолировали вместе, что приводило к трагедиям. Были случаи, когда в портах из-за одного больного чумой, за время карантина, полностью гибли экипажи судов.

За нарушение карантинных мероприятий во время чумы на Святой Руси не щадили даже священослужителей. Когда в Новгороде в 1572 г. начался мор и все улицы, где имелись подозрительные на чуму больные, были плотно окружены заставами, то в правилах о соблюдении карантинных мер было, по словам летописца, сказано: «И отцом духовным покаивати тех людей знаменных не велели, а учнет который священник тех людей каяти, бояр не доложа, ино тех священников велети жещи и с теми же людьми, с больными» (Васильев К.Г., Сегал А.Е., 1960).

Развитие учения о чуме — борьба идей. Опыт пребывания около больного чумой был до того горек, что последовательную передачу болезни от больных людей к здоровым стали объяснять размножением заразного вещества в организме человека. Это вновь возникшее учение быстро нашло своих приверженцев. Но многие из врачей держались прежнего учения о происхождения заразного вещества чумы вне организма и объясняли развитие эпидемии испорченными гнилостными веществами, попадавшими в организм из воздуха. У тех и других были серьезные аргументы для обоснования своей правоты. Так сформировались два антагонистических научных лагеря — контагионистов и миазматиков (антиконтагионистов).