Очерки истории европейской культуры нового времени

Итак, данные неполных в то время социологических исследований позволяют нам сделать лишь тот вывод, что меланхолия и склонность к самоубийству – в первую очередь болезнь интеллектуалов. Чтобы понять, отчего в развивающемся обществе у образованных людей появляются вдруг упаднические настроения, попробуем заглянуть в литературу. Мне кажется, нам может помочь в исследовании данного вопроса творчество одного из самых талантливых писателей-пессимистов Антона Павловича Чехова. Думается, доктор Чехов лучше других описал симптомы интересующего нас заболевания, которым, судя по всему, страдал он сам.

Чехов не имел прямого отношения к символизму, хотя и затрагивал эту тему в «Чайке». Да и в «Черном монахе» призрак, звавший Коврина самоотверженно служить высшим целям, разговаривает с героем повести на языке, типичном для символистов: «Я существую в твоем воображении, а воображение твое есть часть природы, значит, я существую и в природе». Очевидно, что Чехов не мог не интересоваться набирающим в то время силу литературным течением, и некоторые моменты творчества символистов ему, по-видимо-му, были близки. Тем не менее, он в своем творчестве оставался реалистом, а в жизни был позитивистом – как по складу души, так и в соответствии с принципами своей первой, медицинской, профессии.

Будучи врачом, а значит исследователем, Чехов и в литературе стремился быть максимально объективным: «Художник должен быть не судьею своих персонажей и того, о чем говорят они, а только беспристрастным свидетелем». Общепризнанным считается мнение, будто Чехов за каждым из персонажей признавал право на собственные взгляды и никому не навязывал своих. Он писал: «Когда учат лечить, советуют индивидуализировать каждый случай». Действительно, лечить, согласно канонам медицины, следует не просто болезнь, а больного. Но Чехову, как и Флоберу, далеко не всегда удавалась быть беспристрастным. Он прислушивался к голосу каждого из своих героев, хотя и совсем необязательно соглашался со всеми их маленькими правдами. К теме общей правды писатель относился вовсе не как посторонний наблюдатель. Здесь он был лицом крайне заинтересованным, поскольку сам не знал, что это такое – общая для всех Правда, и очень хотел узнать. Потому так внимательно и рассматривает Чехов, вместе с читателем, аргументы каждого из своих персонажей – вдруг в их спорах начнет выявлять себя истина.

Надо заметить, что спорить о сущности бытия чеховские герои начали не сразу. Сначала писатель старался не касаться волнующих его вопросов. Пишет Чехов много, но, по сути, все его рассказы начального периода – это всего лишь талантливо сделанные бытовые зарисовки. Смешные, часто сатирические, порой лирические, иногда просто милые «шуточки». Но в 1887 году он сел писать «Степь» и прежнее многописание закончилось. Литературное детство завершилось. Чехов понимал: как писатель он уже состоялся. Его признали «выдающимся беллетристом» и выдвинули на Пушкинскую премию. Теперь можно наконец выбирать тему, важную прежде всего для него самого.

Первой прозвучала у Чехова (возможно, по подсказке Суворина) так называемая «русская тема». Автор «Степи» как бы следует за гоголевской птицей-тройкой: «Что-то необыкновенно широкое, размашистое и богатырское тянулось по степи вместо дороги… Кому нужен такой простор?.. Можно в самом деле подумать, что на Руси еще не перевелись громадные, широко шагающие люди вроде Ильи Муромца и Соловья Разбойника и что еще не вымерли богатырские кони. Егорушка, взглянув на дорогу, вообразил штук шесть высоких, рядом скачущих колесниц, вроде тех, какие он видывал на рисунках в священной истории; заложены эти колесницы в шестерки диких, бешеных лошадей и своими высокими колесами поднимают до неба облака пыли, а лошадьми правят люди, какие могут сниться или вырастать в сказочных мыслях».

От чеховской «Степи» веет оптимизмом, не изжитой еще верой в потенциал родного народа. Хорошо сказал о повести Николай Михайловский: «Читая, я точно видел силача, который идет по дороге, сам не зная куда и зачем, – так, кости разминает…» Чехов будто ждет, что богатырь вот-вот закончит разминку и начнет совершать былинные подвиги, которые увлекут русских людей в неизведанное и прекрасное будущее.