Очерки истории Ливонской войны. От Нарвы до Феллина. 1558–1561 гг.

Прежде чем выступить, Мстиславский направил в Эрлаа гонца с государевой грамотой с предложением бить челом государю и великому князю и быть принятыми под его руку. Ответа на эта грамоту он не получил, и потому, когда 9 декабря его полки подошли к замку, воевода «велел полком своим пройти — передовому полку и правой руке — мимо города. И, прошед город, воевода велел полкомстать против города по Шкулинской дороге». Внушительный вид государевых полков, в правильном порядке обтекших город и разбивших бивуаки под его стенами, зарево пожаров и дым от горящих мыз и деревень внушили местным «немцам» должное уважение к новой грамоте Мстиславского, которую он послал в город с сыном боярским Посником Семеновым сыном Соловцовым. «И немцы, видя государские многие люди, — отписывал потом в Разряд из воеводского шатра, — и дались на государеву волю и Посника Соловцова в город пустили». В открытые ворота Эрлаа вступили дети боярские и стрельцы, и, как писал Мстиславский, «тово же дни (9 декабря 1557 г. — В. П.) поручил Бог государю царю и великому князю город Ерль». И дальше воевода продолжил, что-де «велел я, государь, немец тех орликовских за их вину роспродать за то, что они не послушали первой твоей, государь, грамоты» и добавил к этому, что «указал я, по твоему государеву веленью, в городе Орлике строенью быть: поставить храм Положение честнаго пояса пречистые богородицы да в пределе Александра Свирского чюдотворца», а чтобы люторы да латины не попортили новопоставленный храм, «в городе же да в Орлике велел я, государь, быть в головах князю Ивану княж Дмитрееву сыну Шастунову да Дмитрею Иванову сыну Темиреву, а с ними ростовцев детей боярских 40 человек да с Изборску стрельцов 60 человек; и жити им тут. А наряду быти тутошнему же: 3 пушки медяные, 20 пищалей затинных, 30 гривенок зелья, да оставлено 30 пуд зелья, да 3 человека пушкарей, да 2 человека воротников, да казенной сторож, да плотник, да кузнец с Изборску ж».

После взятия Эрлаа на пути центральной колонны оставался всего лишь один замок, Сунцель (Сундеж, нынешние Сунтажи латвийские), в полутора днях пути от «города Эрля». От «Сундежа города» до конечной цели похода, Риги, оставалось еще полтора дня пути. Сам Сунцель не представлял серьезной преграды, и его жители, отсидевшись, пока мимо них проходили к Риге люди Басманова, бежали из городка. И когда полки Мстиславского вышли к вечеру 11 декабря к замку, они уже в который раз увидели перед собой опустевший форштадт и брошенный замок. Переночевав в Сунцеле, наутро Мстиславский приказал сжечь его и продолжить марш к Риге, на соединение с Басмановым, который уже неделю стоял под городом в ожидании подхода главных сил русской армии.

Южная колонна (полки Сторожевой, воеводы князь И.И. Пронской Турунтай, боярин П.В. Морозов и окольничий Д.Ф. Карпов, и Левой руки, воеводы князья П.А. Булгаков Куракин, Ф.И. Троекуров и Г.Ф. Мещерской) выступила раньше остальных, поскольку ей предстояло преодолеть самый большой путь до Риги, конечной цели «путешествия», — уже 18 ноября она пересекла границу и пошла к Двине. 20 ноября главные силы Пронского вышли к Мариенхаузу (ныне латвийское местечко Виляка) и обложили его со всех сторон. Стремясь не тратить времени и избежать лишнего кровопролития и расхода боезапасу, князь, посоветовавшись со своими воеводами и головами, «приговорил князь и воевода послать во Влех ко влешскому старосте от себя, воеводы, грамоту, чтоб оне (немцы. — В. П.) из государевы вотчины вышли вон из города, а город бы ему, государеву воеводу, отворили». Князь сказал — князь сделал, «и тово же часу грамота от воеводы во Влех послана с тутошним же со влешским латышем, а проводить тово латыша до берегу посылан Иван Матвеев сын Товарыщев Аксаков». А чтобы слова воеводские лучше были прочувствованы мариенхаузсцами, Пронский велел подкрепить грамоту пальбой из «наряда».