Очерки истории шумерской астрономии

В старовавилонский период впервые встречается цифровое обозначение имени солнечного божества ^d20 (= ^dman) [Röllig 1969, p. 499]. В серии AN = ^dAnum, III 100 оно приводится в тождестве ^d20 = ^dutu [Litke 1998, p. 128]. Наибольшее распространение это обозначение получило в I тыс. в астрологических и астрономических текстах.

Со старовавилонского времени известно название am-na, связанное с Солнцем. В серии AN = ^dAnum, III 98 оно стоит на втором месте в списке чтений (глосс) для шумерограммы ^dUD [ibid.]. Происхождение этого названия остается нераскрытым. В серии AN = Anu ša amēli 42 обозначение ^dam (по-видимому, сокращение от am-na) приравнивается ^dutu ša₂ ṣi-ti [ibid., p. 231]. Аккадская часть выражения ša₂ ṣi-ti интерпретируется по-разному. Наиболее вероятное значение: Šamaš ša ṣēti «Шамаш (полуденного) зноя» как обозначение времени дня; менее вероятно: Šamaš ša ṣīti «Шамаш утреннего восхода» [Krebernik 2011, p. 600b].

Кроме приведенных названий, в текстах разных категорий (в основном в лексических) содержится также немало других имен и эпитетов, относящихся к солнечному божеству или связанным с ним персонажам. Некоторые из них носят астрономический характер.

В серии AN = ^dAnum, III 102 имя ^dutu приравнивается ^dĝiš-nu₁₁ (= nūru), букв. «свет» В этом же тексте ^dutu отождествляется с божеством ^dalam (III 109), имеющим близкое значение²⁶⁹, а также с nu-ur dingir.meš (= nūr ilī), букв. «свет богов» (III 274) [Litke 1989, p. 128–129, 145].

Среди имен Уту/Шамаша в той же серии (III 121) встречаем выражение ^dUTU.E₃ (= ṣīt ^dŠamši), что означает «восход Солнца» [ibid., p. 130]. Этот термин имеет, по-видимому, древнюю историю. Как мы уже отмечали, имя солнечного божества в самом раннем пиктографическом варианте в текстах из Урука и на печатях из Ура представляло, по-видимому, восход Солнца. Этот же знак присутствует на месопотамских печатях раннединастического и староаккадского времени [Куртик 1998, с. 24–25].

Сочетание ud-e₃ встречается впервые в лексических текстах из Эблы [MEE 4, p. 126, VE V 19]. Оно присутствует также в гимнах из собрания Энхедуанны в выражении ki-u₄-e₃, букв. «место, где восходит Солнце» [TCL 3, p. 28, No. 15: 192; p. 46, No. 38: 489]²⁷⁰. В гимне, посвященном богине Нунгаль, содержится близкое выражение kur-^dutu-e₃-a, «гора, где восходит Солнце» [ETCSL, Text 4.28.1: 9]²⁷¹. В шумерских литературных текстах ^dutu-e₃ встречается в различных комбинациях более 20 раз [ETCSL]. В старовавилонских лексических сериях содержатся тождества: ud-du (= e₃) = wa-a-ṣu₂-um (серия Proto-Ea), ud-du = a-ṣu-u (серии Ea III 210, A III/3: 145, S^b II 82) [CAD A, 356b], то есть «выходить, восходить»²⁷². Восход Солнца, несомненно, привлекал особое внимание. Неудивительно поэтому, что для его обозначения были введены специальные термины. Позднее они использовались также для обозначения направления на восток.

Для обозначения захода Солнца применялся особый термин ^dutu-šu₂(-а) = ereb šamši, букв. «заход Солнца». Сочетание u₄+šu₂ засвидетельствовано уже в текстах из архаического Урука [ZATU, No. 537]²⁷³. Понятия «заход Солнца» и «вечер» как время дня были тесно связаны в Уруке. Вечер обозначался знаком sig, который графически представлял знак ud, перевернутый в противоположную сторону, символическое изображение захода Солнца [ZATU, No. 451] (рис. 13). В литературных текстах упоминание захода солнца встречается впервые в гимне из собрания Энхедуанны в выражении lugal-u₄-šu₂-[x], букв. «царь солнечного захода» как эпитете Нергала [TCS 3, p. 44, No. 36, line 464]. В эпоху династии Ларсы и в старовавилонский период этот термин записывался как utu-šu₂-uš или utu-šu₂²⁷⁴. В целом нужно отметить, что выражение ^dutu-šu₂(-а), «заход Солнца» в текстах III тыс. встречается намного реже соответствующего термина для восхода [ETCSL]²⁷⁵. В старовавилонских лексических текстах приводятся тождества: ud-šu₂ = e-re-eb ^dšamšim(utu)^im [ePSD, utušuš], -šu₂ = e-re-bu ša utu-šu «заход Солнца» (серии Ea I 342, A II/4: 67) [CAD E, 259b], которые определяли понятие захода Солнца и направление на запад.

Места восхода и захода Солнца в представлении жителей Месопотамии фиксировали крайние точки земного пространства, которое считалось областью Энлиля. Отсюда выражение: ^dutu e₃-ta ^dutu šu₂-še₃ «от восхода Солнца до заката Солнца» в значении «повсюду» в «Песне Инанны и Думузи» (Dumuzid — Inana D1) [ETCSL, Text 4.08.30: 42] и в других текстах²⁷⁶. Данное выражение могло употребляться также во временнóм значении, как обозначение светлой части суток, например в мифе «Энки и мировой порядок» [ibid., Text 1.1.3: 193]²⁷⁷.