Очерки из будущего

– Тем не менее, то, что вы говорите, интересно, и я не сомневаюсь, что это может быть ценным, – сказал я с поклоном. – Тем не менее, как вы сказали, мы собрались здесь, чтобы поговорить о последствиях появления летающей машины. Теперь, после принятия всех поправок на ваши неоспоримые усовершенствования и преимущества, мне все равно кажется, что жизнь должна быть довольно скучной в эти последние годы двадцатого века. Каких новинок или перемен можно ожидать? Какое волнение, какая неопределенность или опасность ожидают вас, чтобы укрепить ваши нервы и разбудить ваши души? Вскоре, если вы еще не сделали этого, вы придете в тупик, не останется ничего, на что можно было бы надеяться, а не надеяться – значит отчаиваться. Я опасаюсь, что ваша цивилизация начнет регрессировать, старые страсти и глупости человечества оживут, оно сознательно отвернется от того, что вы называете добром, и вернутся к тому, что вы называете злом, и через столетие или два мир снова вернется в варварство, и весь путь совершенствования придется начинать заново. И, по правде говоря, я предпочел бы жить в ту эпоху, чем занимать свое место здесь и никогда не чувствовать, как учащается мой пульс при непредвиденных обстоятельствах, не стремиться к возвышению и не бояться катастрофы.

– И если бы наше состояние было таким, как вы предполагаете, я бы, конечно, сделал такой же выбор, как и вы, – ответил мой собеседник. – Но вы поспешили с выводами, которые не подтверждаются фактами. Главное различие между нынешней жизнью и той, какой она была в ваше время, состоит в том, что наша жизнь сравнительно внутренняя, а потому более реальная и увлекательная. Впервые в истории у нас есть настоящее человеческое общество. У вас была имитация, символ, но не сама истинная вещь. Согласитесь, что в совершенно свободном состоянии человек неизбежно выберет ту среду и тех товарищей, с которыми он чувствует себя в наибольшей гармонии – где он чувствует себя как дома. Так вот, сила полета в сочетании с изменением старых политических условий, о которых я уже говорил, дала человеку эту способность жить там, где и с кем он хочет. Идеальный результат не мог быть достигнут сразу, как это могло бы быть в чисто духовном состоянии, но тенденция была налицо, и решение было лишь вопросом времени. Постепенно люди по всему миру, которые по уму и темпераменту подходили друг другу, узнавали друг друга и выбирали места обитания, где они могли быть легко доступны друг другу. Таким образом, каждая семья живет посреди круга семей, состоящего из тех, кто наиболее близок к ней по чувствам и качествам, и общение этой группы в основном ограничивается только ею самой. Между ними существует совершенная и личностная дружба и доверие, и вы легко поймете, что они должны реализовать истинный идеал общества. В их общении нет ни потери, ни траты, ни бесцельности, они являются постоянным стимулом и средством возвышения друг друга, и их продвижение к добру и благополучию более быстрое, чем вы, возможно, можете себе представить, но вы знаете, как человеческий мир и счастье могут быть замедлены эгоистичным противостоянием каждого человека против своих братьев, и вы можете предположить, какие изменения произойдут, если изменить это отношение.

– Я понимаю вашу точку зрения, но все же в этом райском существовании должна быть определенная монотонность. Счастье хорошо как случайная поблажка, но как постоянная диета оно слишком расслабляет. Несчастья, горести и разочарования – они нужны нам так же, как соль и холодная погода.

Человек двадцатого века покачал головой и улыбнулся.

– Поскольку, как я полагаю, по завершении этой беседы вы вернетесь в свою собственную историческую эпоху, – сказал он, – мы не согласны с вашими доводами. Но когда вы вернетесь к нам навсегда, я думаю, вы увидите, что наша жизнь не менее тяжела и полна превратностей, чем ваша собственная. Эта земля никогда не будет раем, здесь всегда будет борьба, неопределенность и незавершенность. Вы также не найдете жизнь менее острой, потому что плоскость деятельности является более внутренней и жизненной, чем та, которую вы пока знаете. По мере того, как ваше восприятие становится все более тонким, эмоции все более чувствительными, а интеллект все более всеобъемлющим, словом, по мере того, как ваш дух учится владеть своим телом, вы вступаете в опыт, по сравнению с которым самая захватывающая карьера прежних времен покажется вам примитивной и вульгарной. Но как ваша собака или лошадь не могут быть под влиянием или вдохновением тех вещей, которые формируют и воздействуют на вашу собственную жизнь, так и вы, простите меня, пока еще не способны оценить тонкие, но могущественные силы, которые воспитывают и очищают нас. Эта сила полета, на которой основана наша нынешняя цивилизация, является, как и другие материальные явления, эмблемой. Мы поднимаемся в более высокую сферу и тем самым постигаем истины, с которыми девятнадцатый век еще не знаком.