Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

К утру действительно в Харькове установился полный порядок, а адъютант Сухомлинова, получив в свое распоряжение паровоз, выехал навстречу командующему войсками. На другой день все харьковские власти и почетный караул встречали Сухомлинова на вокзале. На вопрос Сухомлинова: «Как у вас дела?» – генерал Синицкий и губернатор ответили, что в Харькове восстановлен полный порядок. Обойдя почетный караул, Сухомлинов пригласил к себе в вагон Синицкого и губернатора. «Ну, рассказывайте подробно, что и как у вас происходило в Харькове», – спросил Сухомлинов Синицкого.

Синицкий на это весело ответил, что он вряд ли может что-либо добавить к докладу, который штаб-ротмистр N. сделал генералу Сухомлинову, и затем добавил: «Должен по совести сказать, что благополучным исходом мы здесь всецело обязаны вашему адъютанту». – «Моему адъютанту? Какой такой штаб-ротмистр N.? Я ничего не понимаю!» – сказал Сухомлинов. Выяснилось, что такого адъютанта у Сухомлинова не было, и он никого в Харьков не посылал. Розыски штаб-ротмистра N. никакого результата не дали. Выяснилось, что он поехал на паровозе до какого-то небольшого города и затем куда-то исчез. В связи с появлением N. в Харькове строились различные предположения, высказывалась даже мысль, что он сам какой-то крупный революционный деятель, которому благодаря своему «революционному положению» удалось так легко ликвидировать харьковское восстание, которое почему-либо руководители революционного движения не сочли выгодным продолжать.

Много позже, при аресте на Кавказе (кажется, в Елизаветполе или Кутаисе) какого-то самозванца, пытавшегося арестовать губернатора за «бездействие власти», выяснилось, что это тот же N., действовавший в Харькове и побывавший уже в разных местах России и всюду стремившийся водворить порядок и подбодрить начальство, терявшее голову. О судьбе этого N. я ничего не знаю.

На Кавказе революционные вспышки прошли очень бурно. Положение было спасено войсками. Там, между прочим, составил себе репутацию «твердого администратора» командир Бендерского пехотного полка полковник Толмачев (Иван Николаевич), назначенный вслед за сим одесским градоначальником.

Докатилось революционное движение через Сибирь и до действующей армии. Главнокомандующий, генерал Линевич, растерялся и вместо того, чтобы «подтянуть вожжи», их распустил. Все его стремление было направлено на скорейшую демобилизацию армии и насколько возможно спешную отправку в Европейскую Россию эшелонов демобилизованных солдат. Надежной охраны станций и вообще железной дороги не было установлено; эшелоны отправлялись с ничтожными кадрами сопровождающих частей. В результате первые же эшелоны разгромили буфеты на станциях, нарушили графики и расстроили все железнодорожное движение по Сибирскому пути. Следующие эшелоны голодали, захватывали чужие паровозы, и в скором времени движение по Сибирскому железнодорожному пути почти совсем остановилось. На территории Сибири образовался ряд «республик». Положение стало катастрофическим. Спасено оно было тем, что двум энергичным генералам (Ренненкампфу и барону Меллер-Закомельскому) было поручено восстановить движение. Они на броневых поездах со следующими за ними еще эшелонами небольших, но надежных частей были двинуты к Иркутску с двух сторон: Ренненкампф со стороны действующей армии, а Меллер-Закомельский со стороны Москвы.

Действовали они решительно. Перевешали и расстреляли несколько сот человек и установили полный порядок. Конечно, либералы громили их за жестокость, но, конечно, выливали на них злость за срыв ими революции. Ценой казни нескольких сот человек были спасены очень и очень многие тысячи жизней, и была тогда спасена Россия от жесточайших потрясений.

Революция 1905 года дала страшный показательный урок русскому правительству и командному персоналу русской армии. Казалось, что он должен был бы запомниться, но, к несчастью для России, все его забыли очень и очень скоро.

Охота во время моей службы в КВО. 1897—1908 гг.

От моего отца, воспитанника Киевского кадетского корпуса (юнкерские классы) и уроженца Полтавской губернии, я знал, что в Юго-Западном крае (Киевская, Волынская и Подольская губернии) и в смежных с Киевской правобережных (по Днепру), Черниговской и Полтавской, губерниях очень хорошая и разнообразная охота.