Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

Наступление на Западном фронте не дало никаких результатов: войска сначала заняли разрушенные артиллерийским огнем германские позиции, а затем отошли в исходное положение. На Северном фронте все, в сущности говоря, ограничилось артиллерийским огнем. На Румынском фронте сначала был достигнут незначительный тактический успех, но затем мы перешли к обороне.

После неудачного июньского наступления и Временное правительство поняло, что для поднятия дисциплины и восстановления боеспособности армии нужно принять решительные меры и вернуть престиж и власть командному составу. Комиссары, бывшие на фронте, со своей стороны, присоединили свои голоса к настойчивым требованиям командного состава. Временное правительство убедилось, что одними уговорами ничего не поделаешь.

Первым решительным в этом отношении шагом было назначение на пост главнокомандующего Юго-Западным фронтом командующего 8-й армией генерала Корнилова, проводившего взгляд, что только железная дисциплина может спасти армию.

Г-н Керенский на словах соглашался на необходимость принять решительные и суровые меры для спасения армии, но в действительности колебался и оттягивал разрешение этого вопроса. Во всяком случае, Временное правительство не считало возможным совершенно уничтожить комитеты и упразднить комиссаров. Г-н Савинков²⁹, который был на стороне более решительных действий для восстановления порядка в армии, также был лишь за ограничение круга деятельности комитетов, но не за их упразднение. Комиссаров он считал нужным сохранить.

В Петрограде 3/16 июля произошло выступление большевиков. Большая часть Петроградского гарнизона осталась на стороне правительства, и выступление большевиков не удалось. Но, к общему возмущению, Временное правительство проявило себя после подавления большевистского выступления преступно слабым. Ленину, которого можно было легко арестовать, дали возможность скрыться. Арестованного Троцкого (Бронштейна) по приказанию Временного правительства из-под ареста освободили.

Предателей и изменников родины, работавших на германские деньги, открыто требовавших прекращения войны и мира «без аннексий и контрибуций», не только не покарали со всей строгостью закона, но дело о них было фактически прекращено и им предоставлена была возможность вновь начать в Петрограде и в армии их предательски-разрушительную работу.

Столь странное и преступное перед родиной попустительство со стороны Временного правительства по отношению к руководителям большевистского движения объясняется, прежде всего, слишком тесной связью Временного правительства с Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов (в числе членов правительства были, как Чернов, члены этого Совета) и страхом перед ним. А Совет рабочих и солдатских депутатов в своей массе был настроен явно большевистски.

После подавления большевистского выступления Военное министерство несколько ускорило темп своей работы по выработке мер, связанных с восстановлением боеспособности армии. В Ставке также был приготовлен перечень мероприятий, без проведения коих в жизнь считалось невозможным сохранить армию как боевую и дисциплинированную силу. Первым пунктом в этом перечне было указано на необходимость восстановить смертную казнь и в тылу.

Г-н Керенский обратился к Верховному главнокомандующему с предложением собрать в Ставке военный совет, на который пригласить главнокомандующих фронтами и тех генералов, которых генерал Брусилов признает полезным выслушать на заседании. Собрание совета было назначено, если не ошибаюсь, на 18/31 июля.

Кроме главнокомандующих фронтами, на этот совет генерал Брусилов пригласил генералов Алексеева, Рузского, Гурко и Драгомирова. После мартовского переворота генерал Гурко был назначен главнокомандующим Западным фронтом вместо генерала Эверта, а генерал Драгомиров – главнокомандующим Северным фронтом вместо генерала Рузского. Но оба они на своих местах долго не оставались.

На заседании, бывшем в Петрограде в Зимнем дворце, они оба выступили с резкой критикой деятельности Военного министерства и Временного правительства, указывая, что эта деятельность ведет к гибели армии. Вслед за этим был смещен генерал Гурко, а несколько позднее генерал Драгомиров.

За два дня до заседания от г. Керенского был по телеграфу получен запрос о том, кого именно пригласил генерал Брусилов на заседание. В ответной телеграмме был сообщен перечень приглашенных. Вслед за этим г. Керенский прислал телеграмму, что он считает недопустимым присутствие на заседании генералов Гурко и Драгомирова; что если они будут, то он, Керенский, на заседании не будет.

Этот факт очень характерен для оценки личности г. Керенского. Мелочный, злобный, интересы дела ставивший ниже своего мелкого самолюбия и тщеславия. Он знал отлично, что оба этих генерала были одними из лучших боевых генералов, выдвинутых войной. Но он также знал, что они оба прямолинейны и резки, и не хотел допустить их присутствия на заседании, дабы избежать резкой критики.