Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

Если теперь, в 1922 году, судя по сведениям, поступающим из России, крестьянство в своей массе мечтает о «хозяине», то в 1918 и 1919 годах провозглашение монархического лозунга не могло встретить сочувствия не только среди интеллигенции, но и среди крестьянской и рабочей массы. Угар после «революции – бунта» 1917 года был еще слишком силен, и этот лозунг знаменовал бы явную «контрреволюцию», возвращение к «старому режиму», «городовому», «помещику» и другим жупелам.

Провозглашение же республиканских лозунгов не дало бы возможность сформировать мало-мальски приличную армию, так как кадровое офицерство, испытавшее на себе все прелести революционного режима, за ними не пошло бы.

Надо было идти по пути, который был приемлем для главной массы населения и для офицерства.

Будущий историк подробно разберет причины неуспеха белых армий. Теперь это преждевременно, а нам, участникам борьбы с советской властью, совершенно и не под силу.

Я остановлюсь лишь на главнейших нападках на деятельность командования Добровольческой армии и Особого совещания, которые приходилось слышать и встречать в печати.

Программа Добровольческой армии (политическое лицо армии; партийный флаг).

Впервые о необходимости объявить программу Добровольческой армии, открыть свое политическое лицо заговорил в Новочеркасске, в декабре 1917 года, Б. Савинков. Он убедил тогда генералов Алексеева, Корнилова и Каледина заявить, с целью опровергнуть слухи о реакционных замыслах, что Добровольческая армия имеет целью, свергнув большевиков, довести Россию до Учредительного собрания.

Генерал Деникин, в своей программной речи, на открытии 1/14 ноября 1918 года Кубанской краевой рады, заявил, что «армия не преследует никаких реакционных целей и не предрешает ни формы будущего образа правления, ни даже тех путей, какими русский народ объявит свою волю». Но это не удовлетворило – ни правых, ни левых. Правые говорили: «Без монархического лозунга вам не создать мощной армии. Офицеры должны знать, за что они проливают кровь, и вы должны это определенно сказать».

Левые, наоборот, указывали, что неопределенность политического лица армии – отталкивает от нее симпатии массы; что надо провозгласить чисто демократические лозунги, подтвердить, что возврата к старому нет.

Генерал Деникин твердо стоял на своем мнении, указывая, что никто из нас не может предрешать ни будущей формы правления, ни того, будет ли собрано Учредительное или Национальное собрание, или Земский собор, или, наконец, может быть, воля народа выльется в такой форме, которую мы теперь и не предвидим.

Впоследствии, в значительной степени по настоянию представителей союзного командования, была составлена и подписана генералом Деникиным и членами Особого совещания (правительства) политическая программа Добровольческой армии; в ней было указано, что армия должна довести Россию до Национального собрания.

Представители «демократии» уверяли, что только определенное указание на республиканскую форму правления привлечет сердца народа к Добровольческой армии; другие не менее подлинные демократы (как писатель Наживин) указывали, что народ жаждет только порядка, ждет «Хозяина земли русской», то есть Царя.

В казачьих хатах, при первом господстве большевиков, с риском для жизни казачки сохраняли под половицами портреты Царской Семьи. Махно (разбойник и народный атаман, действовавший в районе Екатеринославской, Полтавской и Харьковской губерний), по доходившим до нас слухам, то провозглашал лозунг «Земля и воля народу», то «Земля крестьянам, а Царь народу». Из центральных губерний шли разнообразные сведения; в одних районах мечтали о «Хозяине земли русской», а в других провозглашали тот же лозунг, который был объявлен и восставшим Кронштадтом против советской власти (в марте 1921 г.): «Против коммунистов, но за советы».

Наконец, лицам, обвиняющим командование Добровольческой армии в неправильном направлении политики, надо вспомнить, что были белые армии и с определенными политическими лозунгами.

Армия Учредительного собрания, созданная на Волге Самарским правительством, имела чисто демократические – социалистические лозунги, но успеха никакого не имела. Самарское правительство было заменено сначала Уфимской директорией, а затем адмиралом Колчаком.

Савинков, формируя части для борьбы с большевиками, провозглашал чисто демократические лозунги. Правительства генералов Миллера и Юденича были также достаточно демократичны. Южная армия и Астраханский корпус, формировавшиеся на германские деньги на территории Дона, имели чисто монархические лозунги. Но ни одна из этих армий и ни одно из их возглавлявших правительств успеха не имели. Добровольческая армия оказалась все же наиболее жизнеспособной.

Все это показывает, что горе не в том, что генерал Деникин не провозгласил того или иного лозунга, а скорее в том, что наши политические партии, преследуя свои партийные программы, не объединились для достижения первой и главнейшей цели – ниспровергнуть советскую власть.