Очерки из моей жизни. Воспоминания генерал-лейтенанта Генштаба, одного из лидеров Белого движения на Юге России

В результате Бадер был уволен со службы по прошению, а Новицкий переведен в Главное управление Генерального штаба на чисто кабинетную работу. Затем, года через полтора, Новицкий получил Иркутский гусарский полк. Начались опять скандалы. Он якобы хотел искоренить обычай, по которому командир полка, заведующий хозяйством и командиры эскадронов питались от «фуража», заготовляемого «хозяйственным способом». Начальник дивизии пошел против Новицкого. Он принужден был переменить полк, но опять недоразумения на хозяйственной почве вызвали ряд новых столкновений с начальством; он вышел в отставку, поселился в своем имении и скоро умер.

Мы его жалели как хорошего, по существу, человека. Его история оттенила бывший недочет в нашей армии: всех офицеров Генерального штаба пропускать нормально через строевой стаж. Новицкий же принадлежал к категории людей, которых и на выстрел нельзя было подпускать к строевым частям и штабам. Такими надо было пользоваться только как канцелярскими работниками в высших штабах (не ниже штаба округа) или давать им научные работы.

Вспоминаю полковника Алексея Евгеньевича Гутора¹¹⁸. Он попал в штаб Киевского военного округа на должность старшего адъютанта отчетного отделения после Новицкого. Очень ласковый, заискивающий у начальства и сослуживцев, он не пришелся ко двору. Мы его невзлюбили. Способностей он был средних, но в работе очень аккуратный и старательный. Отличительной чертой его характера было полное отсутствие гражданского мужества. Начальства (начиная с генерал-квартирмейстера) он боялся страшно. Последующее показало, что, по-видимому, он принадлежал к той категории людей, которые боялись палки капрала больше, чем неприятельской пули. Во время Японской войны он получил Георгиевский крест 4-й степени. На мировую войну (предварительно прокомандовал лейб-гвардии Московским полком) он вышел в качестве начальника штаба армии, затем командовал дивизией, корпусом и, наконец, армией. После революции был столь же ласковым и заискивающим перед Временным правительством, а потом пошел на службу к большевикам.

Был в штабе Киевского военного округа и нашумевший впоследствии своей службой «за совесть» при большевиках Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич¹¹⁹. Без широкого образования, несколько тупой, но чрезвычайно упорный, с громадной трудоспособностью и большой волей, Бонч-Бруевич считался хорошим и крайне добросовестным офицером Генерального штаба. По своим убеждениям он был правее самых правых. В период первой революции 1905 года он написал ряд статей, проникнутых необходимостью расправиться с революционерами самым беспощадным образом.

Выдвинулся он из общей массы офицеров Генерального штаба вследствие того, что в 1905 году М.И. Драгомиров привлек его к работе по переизданию своего курса тактики. Произошло это так. М.И. Драгомиров отлично сознавал, что сила современного огнестрельного оружия должна изменить тактические формы действий на полях сражений и что вообще технические усовершенствования должны внести изменения в прежние тактические положения, формы и требования. Внимательно следя за ходом кампании против Японии, изучая происходившие стычки и бои, получая массу писем от участников войны, Драгомиров намечал те изменения в принятой нами тактике, которые ему казались целесообразными при новой обстановке, при новых требованиях. Но сам он боялся приняться за переделку своей «тактики», не чувствуя достаточных сил (он в это время уже серьезно болел) и не будучи уверен в правильности всех своих выводов. Он решил, что ему нужен сотрудник из числа бывших на войне. Но кого пригласить, кому поручить эту ответственную работу?

Наконец, Драгомиров решил, что лучшим исполнителем будет его сын Владимир¹²⁰, который был все время на войне, сначала в качестве офицера Генерального штаба, а затем (в начале 1905 г.) получил на войне полк. Драгомиров написал своему сыну Владимиру, прося его приехать в Конотоп хотя бы на короткое время; кроме того, он написал Куропаткину с просьбой отпустить В.М. Драгомирова в отпуск (на фронте уже было затишье).

В.М. Драгомиров приехал к Пасхе 1905 года. Переговорив с отцом, он категорически отказался от предложенной ему работы. Огорченный М.И. Драгомиров обратился тогда к начальнику Академии Генерального штаба (кажется, Михневичу) с просьбой выбрать подходящего офицера Генерального штаба и командировать его в Конотоп. Но Михневич такового не нашел. Между тем М.И. Драгомиров, чувствуя, что силы его понемногу оставляют, решил приступить к работе по пересмотру своего курса тактики. Мне он поручил привозить ему по очереди офицеров Генерального штаба из штаба Киевского военного округа, чтобы выбрать из них подходящего сотрудника.