Очерки лондонских нравов (старая орфография)

Въ манер и наружности его замтна была какая-то особенность, которая ясно высказывала намъ всю его жизнь, или, лучше сказать, цлый день его жизни, потому что дни этого человка не имютъ ни малйшаго разнообразія. Глядя на него, мы почти видли передъ собой грязную, небольшую контору, въ которую онъ ходитъ каждое утро, вшаетъ свою шляпу на одинъ и тотъ же гвоздь и помщаетъ ноги свои подъ ту же самую конторку; мы видли, какъ онъ снимаетъ фракъ, который долженъ служить ему цлый годъ, надваетъ другой, который отслужилъ ему въ теченіе прошлаго года, и который онъ хранитъ въ своей контор для сбереженія новаго. Въ этой контор онъ просиживаетъ по пяти часовъ и работаетъ такъ прилежно и такъ правильно, какъ часы, поставленные надъ каминомъ, громкій ходъ которыхъ также однообразенъ, какъ и все его существованіе; онъ только изрдка приподнимаетъ голову, и то за тмъ, чтобы среди затруднительныхъ вычисленій взглянуть на потолокъ, какъ будто въ пыльныхъ стеклахъ и зеленыхъ переплетахъ потолочныхъ рамъ сокрыто вдохновеніе. Въ пять часовъ или въ половин шестаго онъ тихо опускается съ своей табуретки, перемняетъ фракъ и отправляется куда нибудь поближе къ Бокльсбири, къ своему обычному обденному мсту. Лакей исчисляетъ ему списокъ блюдъ съ доврчивымъ видомъ, потому что онъ постоянный поститель, и посл вопроса: «что у васъ хорошенькаго?» или «что у васъ свженькаго?» поститель заказываетъ порцію росбифу съ зеленью и полъ-кружки портеру. Порція его сегодня меньше обыкновенной, потому что зелень дороже картофеля на цлую пенни, и потому еще, что вчера онъ потребовалъ лишнюю булку, а третьяго дня позволилъ себ скушать лишній кусочекъ сыру. По окончаніи этого важнаго договора съ лакеемъ, онъ вшаетъ свою шляпу и обращается къ ближайшему сосду съ покорнйшею просьбою одолжить ему газету по минованіи въ ней надобности. Если ему удается достать ее въ теченіе обда — какое счастіе! Онъ съ очевиднымъ удовольствіемъ то съдаетъ кусочекъ своей порціи, то прочитываетъ нсколько строчекъ какого нибудь интереснаго извстія. Аккуратно пятью минутами ране часа времени посвященнаго обду, онъ вынимаетъ изъ кармана шиллингъ, расплачивается, бережно кладетъ сдачу въ жилетъ (отложивъ сначала одну пенни за труды лакея) и возвращается въ контору. Если этотъ день нтъ иностранной почты, то спустя полъ-часа онъ снова выходить въ нея и обычнымъ шагомъ возвращается домой въ свою маленькую квартирку, расположенную въ задней части какого нибудь домика въ Эйлингтон. Здсь ожидаетъ его чай, въ теченіе котораго онъ иногда съ удовольствіемъ вступаетъ въ разговоръ съ маленькимъ сыномъ домовой хозяйки, а иногда задаетъ ему задачи изъ простого сложенія, за что награждается одною пенни. По временамъ ему случается снести письмо къ своему патрону на Россель-сквэръ, а тогда богатый купецъ, услышавъ голосъ своего подчиненнаго, зоветъ его въ столовую. «Мистеръ Смитъ, пожалуйте сюда», и мистеръ Смитъ, опустивъ свою шляпу къ ножк одного изъ стульевъ великолпной залы, робко входитъ въ столовую; принявъ снисходительное предложеніе приссть, онъ тщательно подворчиваетъ ноги подъ стулъ, садится въ значительномъ разстояніи отъ стола и, выпивъ рюмку хересу, которую подноситъ ему старшій сынъ хозяина, встаетъ со стула, осторожно пятится назадъ и ускользаетъ изъ комнаты съ такимъ душевнымъ волненіемъ, отъ котораго тогда только оправляется, когда снова увидитъ себя на знакомой ему Эйлингтонской дорог. Бдные люди! они довольны, но нельзя сказать, что они счастливы; смиренные и унылыя, они не чувствуютъ въ душ своей страданій, но зато они не знаютъ также, что значитъ удовольствіе.