Очерки по аналитической психологии

Эти выводы привели к необходимости найти единство противоположностей и создать теорию, которая отдавала бы должное не каждой концепции в отдельности, а в равной мере обеим. Для этого необходима рациональная критика обеих приведенных теорий. Обе они способны, если их, разумеется, применять к подобным вещам, весьма болезненным образом опустить до банальной реальности высокий идеал, героическую установку, пафос или убеждение. Во всяком случае, эти теории не следовало бы применять к подобным структурам, поскольку они в сущности представляют собой медицинские инструменты из арсенала врача, который острым и безжалостным скальпелем удаляет нечто больное и приносящее вред, что было также целью ницшевской деструктивной критики идеалов, которые тот считал наростами на душе человечества (иногда они и в самом деле таковы). В руках хорошего врача, настоящего знатока человеческой души, который, если соглашаться с Ницше, имеет «Finger fur Nuances» (нем. – чувство нюансов), и в применении к тому, что является больным в душе, обе теории представляют собой целительные выжигающие средства, эффективные, если их дозировать соответственно конкретному единичному случаю, но вредные и опасные в руках того, кто не умеет измерять и взвешивать. Это критические методы, которые имеют то общее с любой критикой, что там, где можно и нужно что-то разрушить, разложить и ограничить, они оказывают благотворное действие, однако везде, где следует созидать, причиняют лишь вред.

Поэтому обе теории можно было бы принять без опасений лишь постольку, поскольку они, подобно медицинским ядам, находятся в надежных руках врача. Дело в том, что для успешного применения этих выжигающих средств требуется чрезвычайно глубокое знание души. Тот, кто их применяет, должен уметь отличить больное и бесполезное от весьма ценного и подлежащего сохранению. Это самое трудное. Кто хочет наглядно убедиться в том, как безответственно может впасть в ошибку врач-психотерапевт, связанный обывательскими псевдонаучными предрассудками, может взять в руки работу Мебиуса о Ницше[23]или же различные «психиатрические» писания о «случае» Христа, и тогда он неизбежно воскликнет: «О будь я трижды проклят!» – о пациенте, которому выпадет на долю такое «понимание».

Обе рассмотренные теории неврозов не являются общезначимыми теориями, а, так сказать, лишь «локально» применимыми средствами. Каждому явлению они говорят: «Ты не что иное, как…» Они разъясняют больному, что его симптомы имеют такое-то и такое-то происхождение и являются не чем иным, как тем или этим. Было бы весьма несправедливо утверждать, что такая редукция в конкретном случае всегда ошибочна, но, возведенная в ранг общего понимания сущности как больной, так и здоровой души, изолированная редуктивная теория несостоятельна, так как человеческую душу, будь она больной или здоровой, невозможно объяснить только путем редукции. (Разумеется, Эрос присутствует всегда и везде; разумеется, инстинкт власти пронизывает все самое высокое и самое низкое в душе, однако душа есть не только одно или другое или – если угодно – и то и другое вместе, душа есть также то, что она из этого сделала или будет делать.) Если известно, что из чего в человеке произошло, то он постигнут лишь наполовину. Объясняйся все только этим, человек мог бы с таким же успехом уже давно умереть. Но как живущий человек он не постигнут, ибо жизнь имеет не только некое вчера и не объясняется тем, что сегодня сводится к вчера. Жизнь имеет также завтра, и сегодня становится понятным лишь тогда, когда мы оказываемся способными прибавить к нашему знанию того, что было вчера, еще и видение зачатков завтра. Это относится ко всем психологическим проявлениям жизни и даже к симптомам болезни. Дело в том, что симптомы невроза – это не только следствия возникших однажды в прошлом причин, будь то «детская сексуальность» или же «детское влечение к власти», но они также являются попытками какого-то нового синтеза жизни, к чему, однако, надо тотчас же прибавить: неудавшимися попытками, которые тем не менее все же остаются не лишенными внутренней ценности и смысла. Их можно рассматривать как зародыши, не удавшиеся из-за неблагоприятных условий внутренней и внешней природы.