Очерки по истории английской поэзии. Поэты эпохи Возрождения.

Клянусь надеждой
На мир и лад в дому, детей прекрасных
И долголетье, что ни случай-сводник,
Ни мрак поблажливый, ни подстреканья
Природных низших сил не запятнают
Честь – похотью, заране обокрав
Тот день торжественный, когда я буду
Бранить за медленность упряжку Феба,
Гадая, кто же Ночь пленил в пути.

Просперо

Отлично сказано. Усядьтесь рядом. –
Ну, Ариэль! Явись, мой дух любезный!

Входит Ариэль.

Ариэль

Я здесь. Чего желает мой хозяин?

Просперо

В последний раз ты со своей ватагой
Достойно выполнил мое заданье.
Даю тебе другое. Собери
Тех духов, что я дал тебе в подмогу, –
Да побыстрей. Я обещал сейчас
Дать этой юной паре подтвержденье
Искусства моего. Труд не велик,
Но слово надо выполнять.

Ариэль

Сейчас?

Просперо

Я же сказал – сейчас, в мгновенье ока!

Ариэль

Не успеешь ты мигнуть
Или пальцем шевельнуть,
Как уже мы мчимся в путь –
Всей толпою, как один,
Наперегонки летим!
Ты доволен, господин?

Просперо

Вполне, мой милый Ариэль.
Но спрячьтесь,
Пока не позову.

Ариэль

Уже, хозяин!

Ариэль уходит.

Просперо

Но не давайте слишком много воли
Проказам юным. Кровь – такое пламя,
В котором плавятся любые клятвы.
Поосторожней с ней.

Фердинанд

Не беспокойтесь.
Холодный, чистый и безгрешный снег
Лежит на сердце у меня, смиряя
Горячку крови.

Часть III Джон Донн

Житие преподобного доктора Донна, настоятеля собора св. Павла

Влондонском соборе Св. Павла есть статуя Джона Дон на. Он стоит на пьедестале, за кутанный в саван, спеленатый его беломраморными складка ми, – безжизненная куколка, из которой выпорхнула и отлетела душа поэта – последняя метафора короля метафор, «монарха всемирной монархии Ума», как называли его современники.

Пожар 1666 года уничтожил старое здание собора со всем, что в нем было, но провидение сохранило памятник Донну: так же, как сохранило его и в 1940 году, когда храм Св. Павла – великолепное барочное сооружение Кристофера Рена – сильно пострадал во время жестоких многонедельных бомбардировок Лондона. Лишь какая-то бурая подпалина осталась на постаменте – то ли след «Великого лондонского пожара», то ли знак внутреннего огня, сжигавшего пленный дух того, кто в течение десяти последних лет был настоятелем со бора, – преподобного доктора Донна.

Джон Донн. Пьер Ломбар, 1633 г.

Судьба его если не для жития, то уж для нравоучительного романа про раскаявшегося грешника подходит идеально. Сперва мы видим молодого повесу, искателя любви и приключений; легкомысленного поэта, что ради красного словца не пожалеет, как говорится, ни мать, ни отца. Затем – улыбка фортуны, начало многообещающей государственной службы; и вдруг – резкий поворот: роковая страсть к племяннице своего патрона и тайный брак, ломающий так удачно начатую карьеру (1601). Долгие годы, проведенные в унизительной бедности, невзгоды, заботы, смерть детей (Мэри и Фрэнсис – 1614) и, наконец, решение принять духовный сан (1615). Сожаление о написанных в молодости стихах и полное их осуждение. Слава блестящего, красноречивейшего проповедника, все более ревностное, страстное служение Всевышнему, благочестивые раздумья о смерти. Смиренная кончина – венец и апофеоз христианина (1631). О такой ли судьбе и о такой ли кончине он писал в молодости, обращаясь к своей возлюбленной:

Без страха мы погибнем за любовь;
И если нашу повесть не сочтут
Достойной жития, – найдем приют
В сонетах, стансах – и воскреснем вновь.
Любимая, мы будем жить всегда,
Истлеют мощи, пролетят года –
Ты новых менестрелей вдохнови!
И нас канонизируют тогда
За преданность Любви.

(«Канонизация»)