Очерки по истории английской поэзии. Романтики и викторианцы. Том 2

Ода термину

Жрецы с телескопами и циклотронами,

вещайте дальше вести чудесные
о том, чего постичь не можно,
столь оно мелко или огромно,

о тех открытьях, что в ваших формулах,

в значках изящных алгебраических
невинно выглядят, но если
перевести их на человечий

язык, навряд ли сильно обрадуют

село и город: если галактики
врозь разбегаются, как зайцы,
если мезоны мечутся в страхе,

как тут не вспомнить вести политики,

все эти стачки и демонстрации,
погромы, мятежи, теракты –
всё, что за завтраком в нас пихают.

Как мелки, впрочем, наши волнения

в сравненье с тем, что эта Громадина –
вот ведь немыслимое чудо! –
кочку одну отличив из прочих,
дала ей средства, срок и условия
взлелеять Жизнь, что эта небесная
причуда, царственная прихоть,
наше волшебное Средиземье,

где Солнце, сверкая, медленно движется

по небосводу с востока к западу,
где свет – отеческая милость,
а не фотонная бомбардировка,

где зреть мы можем формы и линии

и отличать покой от движения
и узнавать по очертаньям
наших любимых милые лица,

где всем созданьям, кроме болтающих,

назначен удел и корм, подобающий
по роду их, – наш мир блаженный.
Что бы биологи ни твердили,

лишь он спасает нас от безумия;

мы знаем, как знаньем перенасыщенный
блуждает ум во тьме кромешной
и в одиночестве беспредельном,

как он без формы, ритма, метафоры

в бессвязном тонет унылом бормоте,
не понимая даже шуток,
не отличая пенис от пенса.

Марс и Венера слишком потворствуют

нелепой нашей блажи и жадности,
лишь Ты один, великий Термин,
можешь исправить нас, шалопаев.

О бог дверей, оград и смирения,

да будет проклят змей технократии;
но будь блажен тот град, что славит
игры твои, лады и размеры.
Чьей милостью в компании дружеской
вершится чудо Пятидесятницы,
когда нисходит Дух и каждый
вдруг понимает язык другого.

В мире, безмерною нашей наглостью

ограбленном и отравленном, может быть,
еще спасешь ты нас, понявших,
что все ученые эти шишки

должны скромней нам басни рассказывать,

что Небу мерзостны самозваные
поэты, ради пустозвонства
ложью нас пичкающие бесстыдно.