Очерки по истории Казанского ханства. Становление, развитие и падение феодального государства в Среднем Поволжье, 1438–1552 гг.

Следы аристократического землевладения до сих пор сохранились в названиях различных селений Казанского края. Среди них встречаются имена как ханов (Шигалеево, Едигерово, Ядыгар), так и князей: Исламово, Кильдеево, Девликеево, Мурали, Гильдеево, Князь-Камаево, Кулаево, Гайша-Бике, Бердыбековы Челны, Япанчино, Кудашево, Кутлу-Букашевы Челны, Карамышево, Мурзиха, Мурза-Бирлибаш и т. д. В инородческих местностях крупные землевладельцы были известны под татарским названием «бай», то есть богач. Черемисские князья обычно отмечались татарским эпитетом «ак», то есть белый — по признаку инородческой национальной одежды. Таковы князья Акбай (Ахпай), Аксаран, Акбатыр (Ахпатыр), Алтыбай, Индыбай и др., воспоминания о которых сохранились до настоящего времени. В преданиях современных русских крестьян черемисские князья характеризуются как «помещики», то есть крупные землевладельцы.

Составить представление о размерах помещичьего землевладения в Казанском ханстве помогают русские писцовые книги. Немедленно, вслед за покорением Казанского ханства, в 1557 году русское правительство фактически вступило в распоряжение завоеванным краем, и все земли, находившиеся во владении казанских помещиков, были конфискованы русским правительством и розданы русским служилым людям. После этого раздела в 1563–1567 годах русское правительство предприняло составление писцовых книг, которые должны были закрепить новый порядок и установить, какие земли кем заняты и какие лежат впусте, никем не заняты, «а вперед в поместье раздати доведется». Русское правительство при конфискации казанских земель придерживалось следующих принципов: 1) все ханские земли были отписаны на имя русского государя; 2) земли тех казанских помещиков, которые не хотели добровольно признать власть завоевателей и принимали участие в войне за независимость, а также те крестьянские земли, которые оказались пустопорожними вследствие поголовной гибели населения во время войны или же вследствие бегства в более спокойную местность, были розданы во владение чиновникам и детям боярским, согласно проектам И. С. Пересветова. Новая власть постаралась экспроприировать все, что только было возможно и что плохо охранялось крестьянами, например, 51 десятина пашни и перелога и 300 копен сена, принадлежавшие чувашину Мердяну с товарищами, были приписаны к поместью соседней деревни на том основании, что они были смежны с полем поместья, «а от чувашской земли отошли за лесом»[339]. Подлинные писцовые книги хранятся в архиве бывшего Министерства юстиции в Москве: книга бывших ханских владений, присвоенных государем (1563), — под № 643, а книги помещичьих земель (1565–1567) — под № 848, а также под № 556/404 вотчинного III архива (писцовая книга луговой стороны) и под № 485/432 того же архива (писцовая книга горной стороны).

Согласно писцовым книгам, русские помещики и духовенство получили: на горной стороне — 17 769 четвертей пашни, 575 десятин перелогу, 26 000 копен покосов и 1809 квадратных верст лесу, а на луговой стороне — 34 785 четвертей пашни, 195 десятин перелогу, 45 710 копен покосов и 12 773¾ квадратной версты лесу. Переводя в десятины (считая, что 2 четверти = 1 десятине, 10 копен также = 1 десятине и 1 квадратная верста = 104,17 десятины), получим следующие цифры:

В итоге получается огромная цифра свыше РД миллиона десятин. Это пространство составляло четвертую часть территории, населенной татарами (около 6 миллионов десятин). Помещичьи земли были довольно равномерно распределены по обоим берегам Волги: на горной стороне, занимавшей около 850 тысяч десятин, они составляли 23,5 %, на луговой стороне, занимавшей около 5150 тысяч десятин, они составляли несколько более 26 %. Эти цифры, несмотря на их неточность, вследствие изменений, внесенных войной и конфискацией запустевших крестьянских земель, все же могут дать, в общем, понятие о размерах помещичьего землевладения в Казанском ханстве. Как мы видим, помещикам принадлежала почти четверть татарской земли.