Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI— XVII вв. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время

II Отношение к перевороту 17 мая московских областей. Восстание северских и польских городов. Особенности движения 1606 года сравнительно с движением 1604–1605 годов. Программа Болотникова. Движение городов рязанских и украинных. Отличие рязанских дружин от дружин И. Пашкова. Волнение на волжских верховьях. Восстание в Среднем Поволжье и осада Нижнего Новгорода. Казачье движение с самозванцем Илейкой. Беспорядки местного характера. Как вообще определяется территория, восставшая на Шуйского

Призывая себе на помощь литературные силы, Шуйский не вводил новшеств в московскую практику, но воскрешал старый обычай. Он пускал в ход те самые средства, какими привыкли действовать московские люди XVI века, создавшие много замечательных публицистических писаний. Но как прежде, так и во время Шуйского публицистика не оказала заметного влияния на ход политической борьбы. Она не укрепила власти царя Василия. Не имея твердой опоры в различных кругах знати и в населении столицы, Шуйский не нашел ее и в прочих слоях и группах населения. Лишь только известие о московском перевороте 17 мая облетело государство, в различных областях его стали наблюдаться зловещие для нового правительства признаки. Шуйский с людьми его партии полагал, что с истреблением Годуновых и Самозванца и с переходом власти в руки родословной знати в стране восстановлен был нормальный государственный и общественный порядок и оставалось лишь успокоить взволнованное прошедшей смутой общество. А между тем это общество далеко не везде желало принять порядок, предлагаемый ему боярско-княжеской реакцией, и не только не отставало от старой смуты, но заводило новую, не только не признавало нового царя Василия во имя прежнего Димитрия, но высказывалось и против московского строя вообще. При некоторой чуткости московские правители легко могли бы уловить в шуме народного брожения за царя Димитрия самые разнородные мотивы общественного недовольства. Но, кажется, как сам царь Василий, так и его советники не сразу поняли, с чем они имеют дело.

Можно удивляться тому, как быстро и дружно встали южные города против царя Василия Шуйского. Как только узнали в Северщине и на Поле о смерти Самозванца, так тотчас же отпали от Москвы Путивль и с ним другие северские города, Ливны и Елец, а за ними и все Поле до Кром включительно. Немногим позднее поднялись заоцкие, украинные и рязанские места. Движение распространилось и далее на восток от Рязани в область мордвы, на Цну и Мокшу, Суру и Свиягу. Оно даже передалось через Волгу на Вятку и Каму в пермские места. Восстала и отдаленная Астрахань. С другой стороны, замешательство произошло на западных окраинах государства – в тверских, псковских и новгородских местах. Нет никакого сомнения в том, что в столь отдаленных одна от другой местностях движение имело разный характер, преследовало различные цели, увлекало в борьбу не одни и те же общественные слои. Возможно в этом отношении представить несколько не лишенных интереса и достоверности наблюдений.