Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI— XVII вв. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время

Прежде всего довольно ясным, при всей своей сложности, представляется движение на московском юге. Здесь встали за царя Димитрия все те города, которые присоединились к Самозванцу во время его похода на Москву за год перед тем. В Москве так и поняли дело, что против царя Василия поднялась именно та самая украйна, которая уже годом ранее была «осквернена» и «омрачена безумием» самозванщины; поэтому Северскую и «Польскую» украйну москвичи стали называть «преже погибшей» и «преже омраченной». Причины восстания южных городов в Москве объяснялись различно. Кроме немного баснословного рассказа о бегстве из Москвы князя Гр. Шаховского с «золотой» государственной печатью и о его агитации в Путивле, существовали более основательные домыслы. Говорили, что враги царя Василия распустили молву, будто бы московское правительство желало избить северских людей за то, что они первые признали и поддержали Самозванца; боязнь такой расправы и увлекла Северщину в мятеж. Существовала даже догадка, что Севера восстала «на бояр» за их своевольство, не считая их вправе низвергать одного царя и ставить другого без ведома прочих граждан, и в том числе самих северских людей. Эти мотивы вполне вероятны. Население Северы и Поля действительно, как мы видели, дало торжество Самозванцу и связало свою судьбу с его успехом; погибель царя Димитрия грозила бедой и его сторонникам. Мятеж Шуйского в Москве и его воцарение были для всего государства так внезапны и необъяснимы, а «боярский» характер нового правительства и его олигархические тенденции так явны, что неизбежно было недоумение и неудовольствие со стороны тех, кто вообще далек был от боярских интересов. Как населению самой Москвы, так и жителям окраин было ясно, что судьба московского престола после смерти Самозванца была решена не советом «всея земли», а умыслом заговорщиков и что эти заговорщики представляют собой определенный аристократический кружок. От этого кружка следовало ожидать такой правительственной деятельности, с какой не могло мириться украинное население, не любившее «сильных людей» высшего землевладельческого класса. Правительство «боярского» состава менее всего могло рассчитывать на послушание украйны, наполненной выходцами из боярских дворов и с боярской пашни: социальная рознь и недружба должны были повести здесь к открытой политической вражде[101].