Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI— XVII вв. Опыт изучения общественного строя и сословных отношений в Смутное время

Всего сложнее и запутаннее представляются общественные отношения изучаемого периода в Пскове. Местные летописцы начинают псковскую смуту с конца 1606 или начала 1607 года. Во время своей борьбы с Болотниковым Шуйский прислал в Псков «прошать денег с гостей» в заем, «кто сколько порадеет царю Василью». Псковские гости сумели, однако, из добровольного займа сделать принудительный сбор и стали собирать деньги «со всего Пскова с больших и с меньших и со вдовиц по роскладу». Это возбудило со стороны мелких людей неудовольствие и споры. Против гостей говорили «в правде» многие люди «о градском житии и строении и за бедных сирот». Однако деньги, всего 900 руб., были собраны и посланы в Москву, а повезли их именно те, кто говорил против гостей и против «росклада» на вдовиц и сирот. Вслед же уехавшим с казной пяти псковичам гости послали донос, «отписали за ними отписку», давая знать царю, что «мы тебе, гости псковские, радеем, а сии пять человек тебе, государю, добра не хотят и мелкие люди казны тебе не дали». В Москве доносу дали веру и едва не казнили псковичей: их «от казни отпрошали до обыску» псковские стрельцы, бывшие на службе в Москве «против воровского страху». Когда дело раскрылось и донос стал известен в Пскове, то на доносчиков восстали «всем Псковом» и заставили псковского воеводу П. Н. Шереметева засадить в тюрьму семь человек гостей. «И с тех мест, – говорит летописец, – развращение бысть велие во Пскове, большие на меньших, меньшие на больших, и тако бысть к погибели всем». Воевода Шереметев, поставленный между раздраженной толпой и влиятельными гостями, взял, кажется, сторону последних, выследил до 70 вожаков «мелких людей» и послал о них донесение в Москву, обвиняя их в «измене». В Пскове узнали об этом и со страхом ждали казней. А между тем весной 1608 года, тотчас после битвы под Волховом, в Псков возвратились псковские и «пригородцкие» стрельцы. Они сообщили о поражении москвичей, принесли от Вора «грамоту мудрым слогом зело» и стали выхваливать доброту, силу и «хитрость воинскую» Вора, которому они передались после его победы и который их отпустил домой с лаской. Хотя стрелецких голову и сотника в Пскове посадили в тюрьму, как изменников царю Василию, однако Псков заволновался. Мелкие люди неизбежно должны были сопоставить грозного царя Василия, от которого ждали казней, с царем Димитрием, показавшим ласку даже «худым людишкам», стрельцам. Настроение толпы в Пскове стало настолько смутным, что Шереметев не раз, опасаясь взрыва, спрашивал псковичей: «Что де у вас дума? скажите мне». А «большие люди», боясь черни, совсем отстали от участия в общественных делах, не появлялись во «всегородной» избе, «дома укрывалися» и во всем «давали волю мелким людям, и стрельцам, и казаком, и поселяном». Но мелкие люди пока еще ни на что не решались, и «у псковичь думы не было никакие». Летом 1608 года вокруг Пскова появились тушинские отряды; псковские пригороды подчинялись тушинцу Ф. Плещееву и целовали крест Вору; крестьяне от воров прибегали в Псков и просили защиты у Шереметева. Наступал решительный момент, и твердый воевода должен был им воспользоваться, чтобы удержать Псков от измены. Но Шереметев повел двойную политику. Он, как мы знаем, не был сторонником Шуйских и сам составил первый заговор против царя Василия; поэтому он не прочь был признать Димитрия и даже, как говорили, приказывал из Пскова окрестным мужикам целовать крест Вору. Но в то же время он боялся «мелких людей» и во всем «надеялся на больших людей»; между тем большие люди держались Шуйского, ожидая от него управы на чернь, а чернь тянула в сторону ласкового Вора, о котором ей рассказали пришедшие от него стрельцы. Шереметев, таким образом, оказывался на стороне Димитрия, но против его приверженцев. Побудив крестьян присягнуть Вору, он сам же потом истязал их и грабил, приговаривая: «Почто мужик крест целовал!..» Разумеется, чернь догадывалась, что воевода не будет к ним милостив, а, напротив, будет «силен псковичам», как только получит воинскую помощь из Новгорода, откуда ему обещали «детей боярских и немцев». Когда 1 сентября 1608 года прошел по Пскову слух, что «немцы» из Новгорода уже стоят на р. Великой, Псков возмутился. Народная громада не желала ни впускать немцев, ни садиться в осаду. В общем смятении случилось так, что кто-то, «неции безумнии человеци, без совету всех и без ведома», отворили городские ворота и впустили в город отряд тушинцев под командой Ф. Плещеева. В отряде этом, поясняет летописец, были «людишка худые: стрельцы и подымщина, немногие ратные люди». Однако Псков, приняв их, 2 сентября целовал Вору крест. Шереметев был брошен в тюрьму, а воеводой стал Плещеев. Послали под Москву «в таборы с повинною»; оттуда приехали новые воеводы, прислан был сборщик и «поимал казны много гостиной». Тушино требовало людей и денег, и Псков послушно служил новому царю.