Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв

Если Вологда была конечным узлом северных путей, шедших в центр государства, узлом, в котором они соединялись в один общий путь, то Ярославль был перекрестком, в котором пересекались пути, соединяв­шие восток и запад, север и юг Московского государства. Мы видели, сколько дорог расходилось из Ярославля на Нижний-Новгород, Галич, Вологду, Белоозеро и в Новгородский край, не считая дорог на Москву и Углич, соединявших Ярославль с московским югом. Одна только столь­ная Москва могла поспорить в этом отношении с Ярославлем, представ­ляя собой такое же скрещение путей, уже давно и столь хорошо описан­ное С.М. Соловьевым. Немудрено, что Ярославль был так многолюден и оживлен и слыл одним из самых красивых городов. "Строением церков­ным вельми украшен и посадами велик", говорит о нем даже сухая "Кни­га Большему Чертежу"; англичане Ченслер, Флетчер и Томас Смит на­зывают Ярославль большим, красивым и богатым городом. Только ук­репления Ярославля, к его несчастью, не содержались в должном поряд­ке ни до Смуты, ни после нее. Красота ярославских церквей известна со­временным нам археологам; величина посадов ярославских определяется приведенным выше числом посадских дворов, которых в 1678 году занес­ли в переписную книгу 2236; по сметным же книгам Ярославля дворов "посадских, жилецких и беломестцев всяких людей" считалось в городе, на посаде и по слободам в 1669 году 2803, а в 1678 году - 2861; а во дво­рах было переписано одних только способных носить оружие людей в 1669 году 3468 человек, в 1678 году - 3720 человек. Конечно, для конца XVI века эти цифры следует изменить, вероятно, уменьшив их, но они все-таки могут дать понятие о том, насколько Ярославль превосходил в отношении населенности другие города Московского государства. Трудно перечислить все промыслы и торги, которыми кормились яро­славские жители; город принимал деятельное участие как в местном тор­говом движении Поволжья, так и в торге с иноземцами, и на его рынках и пристанях обращалось решительно все, что поступало в торговый об­мен и промысловый оборот; в уезде же Ярославском было развито ткац­кое дело, а на Волге - рыбные промыслы.

На дороге между Вологдою и Ярославлем не было сколько-нибудь важных поселков, хотя страна была, по отзывам англичан середины XVI века, очень населена. Между Ярославлем и Москвой были старые го­рода Ростов и Переяславль и знаменитый Троице-Сергиев монастырь, получивший в середине XVI века надежные каменные стены. Насколько можно судить по дозорной книге Ростова 1619 года о состоянии города до Смутного времени, Ростов не процветал и держался былою славою и ми­трополичьим двором. Томас Смит, видевший Ростов в 1604-1605 гг., гово­рит о нем, что это "старинный, но полуразрушенный большой город"; описи города в XVII веке свидетельствуют уже о полном разрушении его укреплений: опись 1664 года описывает только вал со "многими порча­ми", а по описи 1678 года укреплений и вовсе не оказывается. Если со­брать указания дозора 1619 года о прежнем составе городского населения до погромов, разоривших город в Смуту, то увидим, что в городе было около 120 дворов, принадлежавших митрополичьему штату, до 60 дво­ров, принадлежавших церковным притчам и монастырям, 23 "боярскихъ княженецкихъ и боярскихъ (по другому списку: монастырских) белых" двора, до 50 дворов каменщиков, рассылыциков и ямщиков и до 200 тяг­лых хозяйств (дворов, полудворов и т.д.). Цифры эти приблизительны, но во всяком случае пригодны для того, чтобы предостеречь нас от воз­можности преувеличить размеры "великого" Ростова. И в XVII веке, по упомянутым описям, число посадских, годных к бою, не превышало в Ростове 700-800 человек; в XVI веке их было, конечно, меньше. В том же роде был и Переяславль-Залесский. Т. Смит замечает об этом городе, что он в упадке. Такой отзыв находит некоторое подтверждение и разъяс­нение в словах "сметной росписи" Переяславля 1655 года. Там говорится, что "город деревяной, опроче башен весь валится, а на башнях кровли по­гнили", "ров зарос и во многих местах заплыл", - разрушение давнее и полное. Населенность Переяславля в XVI веке трудно определить; но от середины XVII века сохранилось ценное указание, что все вообще населе­ние Переяславля исчисляли в 4566 человек: в мор 1654-1655 года здесь умерло 3627 человек, а осталось в живых 939 человек. По книгам же 1678 года в Переяславле насчитывали 946 человек, способных носить оружие, причем в это число введены были и 242 рыбных ловца из известной ры­боловной слободы в Переяславле7.