Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв

Итак, Новгородская земля в XVI веке отличалась неравномерностью в распределении населения: торговля в крае сосредоточивалась главным образом в самом Новгороде и в ярмарочных торжках по главнейшим торговым дорогам. Обрабатывающая промышленность держалась в тех же пунктах, где и торг, не выходя из зачаточного состояния в остальных местах. Земледельческий труд и рыболовство лежали в основании хо­зяйства не только в волостях, но даже и в новгородских пригородах. Та­кое положение дела приводило к тому, что главный город края - Новго­род - как бы монополизировал руководство хозяйственною жизнью края; являясь единственным центром, в который стекались товары и с ними население, он как бы вбирал в себя все силы своей земли, остав­ляя очень мало пятинам и пригородам. Такая централизация была очень характерна для политической жизни господина Великого Новгорода в период его независимости, и эту новгородскую особенность не успели искоренить московские порядки. В XVI веке обстоятельства слагались так, что, кажется, еще более увеличивали и без того резкую разницу между Новгородом и окружающими его поселениями. От Ливонской и Польской войны, от опричнины и других более скрытых причин в 70-х и 80-х годах XVI века новгородские пятины, кроме разве Вотской, обезлю­дели. По выражению покойного Ильинского, "население по реке Мете представляло в это время картину полного запустения". И в других менее бойких местах убыль населенных дворов весьма заметна. А между тем и самый Новгород, оправясь от погрома 1570 года, как и его пригороды, лежавшие у Финского залива и Ладожского озера, сохранял относитель­ную населенность, хотя транзитный торг, которым кормилось населе­ние Новгорода, и упал к концу царствования Грозного13.

Совершенно подобную картину представлял и Псков с пригородами в конце XVI века. Сам Псков, несмотря на осаду Батория, сохранил свое население и свой торг и быстро оправился от бедствий войны. Как ка­жется, этому помогло одно обстоятельство, отмеченное мимоходом в описании Пскова у немца Кихеля, видевшего Псков в 80-х годах XVI ве­ка. Кихель говорит, что к его времени во Псков перешла торговля из Нарвы. Упадок русского отпуска из Нарвской гавани отмечен был Флет- чером, который совершенно правильно указал и причины упадка - в Ли­вонской войне. Известно "чисто международное", по выражению Г.В. Форстена, значение вопроса о нарвской торговле во вторую половину XVI столетия: шведы и поляки требовали закрытия торга с Москвою в Нарве, через которую шли русские товары в Ревель; датчане и Любек желали торговать в Нарвской гавани. Успехи шведов на Финском побе­режье помогли им настоять на своем, отрезать русских от Нарвской гава­ни, и вот русские товары находят выход на Балтийское море через Псков. Потеряв лужский путь, новгородская торговля усиленно пользу­ется шелонским, и Псков, бывший во все времена посредником между Новгородом и Рижским заливом, только выигрывает. Всякая перемена в новгородском рынке должна была чувствительно отзываться на Пско­ве особенно потому, что все торговые сношения Пскова с Московскою стороною обязательно должны были производиться "не объезжая" Нов­города. Так, по крайней мере, было при Иване Васильевиче Грозном, и эта связь псковского рынка с новгородским сослужила Пскову добрую службу в изучаемую нами пору. Мы не знаем точно количества псков­ского населения в XVI веке и не сможем заключить о нем по той цифре 6500 дворов в "старом Застеньи", которую дает псковская летопись для 1500 года, но можем составить себе некоторое представление о населен­ности Пскова косвенным путем - по состоянию псковского торга, о кото­ром есть интересные сведения. Псковский торг заключал в себе, кроме гостиных дворов, до 1300 торговых помещений в самом городе, не считая небольшого числа лавок в Завеличье; из этого числа 1010 (80%) принад­лежали черным тяглым людям, до 200 лавок (15%) - церквам и духовен­ству и только 48 лавок - ратным псковским людям. Из общего числа владельцев лавок было тяглых людей 773 (81,8%), ратных людей 42 (4,5%), духовных 97 (10,6%) и, наконец, церквей 28. Эти данные достаточ­но ярко рисуют размеры псковской посадской общины и в то же время указывают на ее целость и крепость в исходе XVI столетия. В то время когда в ближайших к Москве городах тяглые люди уступали служилым и свои дворовые места и свой торг, во Пскове тяглый мир был многочис­лен и крепок; он удерживал в своих руках псковскую торговлю и обладал достаточною силою, нравственною и хозяйственною, для того чтобы стойко переносить не только военные невзгоды, но и все беды Смутного времени, вплоть до междоусобий в самих городских стенах.