Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв

Из всех крепостей, расположенных по литовской границе, наибольшее значение имели Смоленск и Великие Луки. Значение Смоленска общеиз­вестно. В XVII веке его звали ключом Москвы (clavis Moscuae - у Танне- ра); с равным правом можно было назвать его и ключом Литвы, потому что тот, кто им владел, получал возможность распоряжаться и в области 3. Двины и в области верхнего Днепра, если целью операций была Литва. Если же Смоленск становился операционным базисом против Москвы, то из него можно было итти не только на самую Москву, но и на Тверь и на Северную Русь. Такое положение Смоленска в центре многих сообщений придавало ему важность и в торговом отношении. Через Смоленск шли су­хопутьем товары в Москву из Литвы и стран, лежавших за нею, и в Смо­ленске был особый "гостин литовский двор" на посаде. Особенно выраста­ло значение этого двора в то время, когда стеснялся доступ литовского и польского купечества внутрь Московского государства. Так, в конце 1590 года по государеву указу запрещено было пускать из Литвы далее Смолен­ска "с невеликими товары" простых "торговых людей", а пропускались в Москву лишь "именитые гости с большими товары с узорочными, с каме- нием с дорогим и с жемчугом и с сукны скорлаты". Во время таких стесне­ний московские гости и купцы, если желали поддерживать торг с Литвою, должны были ездить в Смоленск, и Смоленск из передаточного пункта обращался в торговый центр. Местные смоленские промыслы не отлича­лись большим развитием. Сплав леса по Днепру и 3. Двине составлял вид­ное занятие в лесном Смоленском крае; конопля и пенька, посуда глиняная и деревянная, сало, воск и мед, пушные товары - вот предметы местного отпуска. Пограничное положение края и первостепенное стратегическое значение Смоленска мешали правильному развитию хозяйственной жизни в самом городе и вокруг его: на первом месте был здесь военно-политиче­ский интерес, и ему подчинились все прочие.

4 С.Ф. Платонов

Подобное Смоленску положение занимали и Великие Луки. Очень хорошо объяснено их значение Гейденштейном и Гиуланом: они пишут, рассуждая с литовско-польской точки зрения и, как кажется, повторяя официально принятое мнение, что область Великих Лук "открывала до­ступ в самое сердце России". По словам Гейденштейна, "Луки находятся как бы в предсердии Московского княжества, представляя пункт, удоб­ный для нападения на другие области, на какие только угодно будет по­том направиться... Отсюда открыта одинаково дорога к Смоленску и ко Пскову". Через Торопец открыта она была и на верхнюю Волгу, в твер­ские места и на самую Москву через Волоколамск. И для московских войск Луки имели большую важность и бывали сборным пунктом: Гей- дениггейн знает, что московский "великий князь обыкновенно стягивает сюда свои войска, потому что, при одинаковой близости окрестных вла­дений, он отсюда может самым удобным образом напасть на ту область, которая покажется ему всего более подходящей". Для Литвы всего па­мятнее в этом отношении, был, конечно, знаменитый полоцкий поход 1563 года, когда сборным местом московских войск послужили именно Великие Луки: отсюда начался поход к берегам 3. Двины и здесь же он был закончен распущением служилых людей "во-свояси". Таким образом среди московских крепостей, выходивших на литовский рубеж от Новго­рода и Пскова, Луки занимали первое место. Завладев ими в 1580 году, Стефан Баторий вполне оценил их важность: по словам Гейденштейна, "видя, что никоим образом нельзя без этой крепости удержать в своей власти взятую у ненриятеля страну, король решил употребить самое большое старание, чтобы возобновить и укрепить оную". Во время оса­ды Баторием Великие Луки представляли собою людный, богатый и хо­рошо укрепленный город. За крепостным валом великолуцкого "города" не было видно даже верхов многочисленных церквей: так высок был этот вал. Хорошая артиллерия Батория не могла ни разрушить ни за­жечь на большом пространстве, достаточном для приступа, прочную кре­постную стену, покрытую толстым слоем дерна. Нужны были особен­ные хитрости и большое мужество со стороны врага, чтобы зажечь са­мый город и сломить сопротивление гарнизона. Во время приступа этот гарнизон почти весь погиб в резне, а остатки его ушли из города. С тех пор Луки долго не могли оправиться: еще раз разоренные в Смуту Про- совецким и Валуевым, они в XVII веке, не потеряв военного значения, не восстановили хозяйственного. Хотя и пробовали при царе Михаиле Фе­доровиче собирать луцких посадских из окрестных городов в старый по­сад "на вечное житье на Луки по старым печищам", однако во весь XVII век в Великих Луках не насчитывали и двухсот тяглых хозяйств.