Читаем Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв полностью

Итак, города от Литовской украйны имели два военных центра: Вели­кие Луки, к которым тянули все места по верховьям р. Великой и иль­менских рек, и Смоленск, около которого группировалось население вер­ховий Днепра и 3. Двины. В основании военного разделения полос вели- колуцкой и смоленской лежали не только географические условия, но и исторические традиции. Великолуцкая полоса из старины была связана с Великим Новгородом и Псковом; Смоленск давно был предметом спо­ра между Москвою и Литвою. Плодородие почвы и развитие торгового оборота, руководимого новгородцами и псковичами, благотворно повли­яли на успехи хозяйственной жизни в первом из описанных районов; вто­рой район, занятый сплошь болотистыми лесами, не отличался оживле­нием и населенностью. Военные условия жизни на границе содействова­ли распространению в крае служилого землевладения. Известно, что Москва систематически водворяла своих помещиков в пограничных мес­тах подчиненной ею Новгородской земли, обращая в поместные дачи взятые на государя новгородские земли. Совершенно такое же система­тическое водворение помещиков на взятых от неприятеля землях мы на­блюдаем в изучаемом нами теперь пограничном крае. Незадолго перед нашествием Батория на великолуцкие места, в 1571-1572 гг., были розда­ны детям боярским Обонежской и Бежецкой пятин в поместное пользо­вание земли кругом Озершц и Усвята на местах, взятых у Литвы. Эти по­местные владения оказались недолговечными, потому что отошли к Лит­ве. Немногим пережили их и владения смоленских, дорогобужских и вя- земских помещиков. В Смуту они подверглись польской оккупации, а их владельцы были выбиты вон и долго не могли устроиться, блуждая по всему Московскому государству. Подобные указанным условия не могли содействовать успехам землевладения и вообще хозяйства в погранич­ных местах. Вот почему мы почти не видим здесь, рядом с мелким искус­ственно насажденным поместным владением, ни крупной боярской ни монастырской земельной собственности15.

V

Города заоцкие, украинные и рязанские "Поле" и Севера.

Характеристика южной окраины Московского государства

Города "от Литовской украйны" Московского государства были рас­положены на верховьях Днепра и Десны. Переходя с этих рек на р. Угру, мы вступаем в новую область - так называемых "заоцких" городов, бывших старинным достоянием южнорусского княжеского рода, подпав­ших затем литовской власти и перешедших к Москве на рубеже XV и

XVI вв. Вместе с городами украинными и рязанскими эти города в XVI веке обращаются уже не против Литвы, а против татар. С успехами Москвы на западной границе против литовских князей в XV и начале XVI века, с приобретением Москвою Смоленска берега Угры и верхней Оки стали безопасны от нападений со стороны Литвы, но в то же время не были хорошо закрыты от нападений татар. Здесь страх от литовцев сменился боязнью крымцев, и в глазах московского правительства заоц- кие города входили в ту полосу земли, которую надо было укрывать с юга. Поэтому и мы соединяем эту группу городов в одном очерке с го­родами "от Поля". Как увидим ниже, есть для этого и некоторые другие основания в условиях быта изучаемого пространства.

Перейти на страницу:

Все книги серии Памятники исторической мысли

Завоевание Константинополя
Завоевание Константинополя

Созданный около 1210 г. труд Жоффруа де Виллардуэна «Завоевание Константинополя» наряду с одноименным произведением пикардийского рыцаря Робера де Клари — первоклассный источник фактических сведений о скандально знаменитом в средневековой истории Четвертом крестовом походе 1198—1204 гг. Как известно, поход этот закончился разбойничьим захватом рыцарями-крестоносцами столицы христианской Византии в 1203—1204 гг.Пожалуй, никто из хронистов-современников, которые так или иначе писали о событиях, приведших к гибели Греческого царства, не сохранил столь обильного и полноценного с точки зрения его детализированности и обстоятельности фактического материала относительно реально происходивших перипетий грандиозной по тем временам «международной» рыцарской авантюры и ее ближайших последствий для стран Балканского полуострова, как Жоффруа де Виллардуэн.

Жоффруа де Виллардуэн

История
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное