Очерки по истории зоологии

Английский зоолог и эмбриолог Рэй-Ланкестер (Е. Ray Lankester) в своей первой сводке «Заметки о эмбриологии и классификации» (1877)^[86] разбил червей на три типа (плоских, круглых и кольчатых), отнес оболочников и кишечнодышащих к хордовым, а кроме того, разделил всех многоклеточных (Metazoa) на две основные группы — кишечнополостных (Coelenterata, или Enterocoela) и полостных (Coelomata, или Coelomatocoela). Позже, в девятитомном руководстве по зоологии (1900–1909)^[87], он привел уже несколько иную систему, приняв 11 типов, сгруппированных в «ступени», разделы и подцарства. Подцарств в этой системе два — простейшие (с одним типом) и многоклеточные (все остальные типы). Многоклеточные разбиты на два раздела — Parazoa (только губки) и Enterozoa (все остальные многоклеточные). Этот последний раздел разбит еще на две «ступени» — Enterocoela (только кишечнополостные) и Coelomata, т. е. полостные (все типы, кроме простейших, губок и кишечнополостных). В этом разделе 8 типов: нематоидные (Nematoidea), немертины (Nemertina), придатконосные (Appendiculata, с подтипами коловратки, членистоногие, кольчецы), моллюски, иглокожие, щетинкочелюстные, позвоночные. Нужно иметь в виду, что термины «энтероцельные» (Enterocoela), и «целомные» (Coelomata) применяются Рэй-Ланкестером в совсем ином смысле, чем теперь. Под энтероцельными он разумеет кишечнополостных, тогда как теперь этим термином обозначают способ образования целома (энтероцельный способ — одновременное образование в мезодерме и целома и целомальных полосок), откуда энтероцельными можно назвать животных с таким способом образования целома (но только не кишечнополостных). Термин «полостные», или «целомные» (Coelomata), теперь применяется не ко всем двустороннесимметричным, как это делает Рэй-Ланкестер, а только ко вторично-полостным, т. е. в более узком смысле слова (что правильнее).

Луи Агассиц (L. Agassiz, 1807–1873) — своего рода «последний из могикан». Один из крупнейших натуралистов своего времени, он упорно отстаивал неизменяемость видов, был стойким последователем Кювье. Швейцарец, он в 1846 г. переселился в Америку, где и умер. Деятельность Агассица очень разносторонняя: он работал по геологии, зоологии, сравнительной анатомии и палеонтологии, основал музей сравнительной анатомии в Нью-Кэмбридже, создал обширную и очень деятельную школу зоологов в Соединенных Штатах, путешествовал по Бразилии, плавал по Тихому океану. Как геолог он замечателен своими исследованиями по распространению в геологическом прошлом ледников в Швейцарии и других странах: эти работы (1840, 1847) положили начало фактическому обоснованию ледниковой гипотезы, в то время еще отвергавшейся большинством геологов. Как зоолог Агассиц уделял особое внимание рыбам: он изучил множество видов бразильских рыб, издал труды по пресноводным рыбам Европы, его исследования ископаемых рыб (1833–1843) принадлежат к числу классических работ по палеонтологии. На основании строения чешуй он построил классификацию рыб, только в последние годы потерявшую свое значение. Кроме рыб, Агассиц занимался классификацией иглокожих, современных и ископаемых. Любопытно, что он еще в 1859 г., когда мир простейших был изучен сравнительно неплохо, считал туфельку-парамецию, опалину и некоторых других инфузорий молодыми планариями и трематодами, т. е. принимал их за многоклеточных животных.

И наряду со всем этим Л. Агассиц был страстным противником Дарвина и эволюционной теории вообще. В 1869 г. он издал свои «Опыты по классификации»^[88], совпавшие по времени с выходом «Происхождения видов». Здесь Агассиц защищает взгляд, что разные соподчиненные группы животных, от типов до видов, не просто «придуманный человеком способ классифицировать и располагать наши знания, чтобы возможно легче ориентироваться в них». Все эти группы «установлены божественным промыслом, как выражения его мышления». Создавая классификации, человек «лишь следовал тому плану, который был положен в основу творения», причем этот план воспроизведен человеком «в несовершенном виде». В 1869 г. «Опыты классификации» были переизданы во Франции, и в этом издании Л. Агассиц отводит критике дарвинизма особую главу (в 1859 г. он, по понятным причинам, писать о дарвинизме еще не мог). «Я считаю это учение противоречащим истинным методам естественной истории и опасным, даже фатальным для развития этой науки». Критика Л. Агассица не имела успеха, но его влияние сказалось на ряде американских натуралистов.