Очерки поэтики и риторики архитектуры

Позднее Либескинд вставил во двор П-образного в плане здания Судебной палаты белую железобетонную имитацию навеса из ветвей с обширными просветами наверху, прикрытыми стеклянной кровлей. Эта легкая конструкция восходит к древнему еврейскому ритуалу проживания в шалаше (шалаш на иврите – суккá) во время осеннего праздника урожая Суккот. Суккá должна иметь не менее трех стен; сквозь ветви с листьями должны быть видны звезды, может проникать дождь – и это хорошо. Если суккá – убежище временное, то построенный Либескиндом постоянный навес, названный Стеклянным двором, воспринимается как символ прекращения скитаний еврейского народа770.

Театр

Театр в Эпидавре

С «Описанием Эллады» Павсания в руках мы, добравшись до Эпидавра, находящегося на северо-востоке Пелопоннесского полуострова, в Арголиде, читаем: «На участке святилища [Асклепия. – А. С.] эпидаврийцы имеют также и театр, который мне кажется особенно достойным осмотра: римские театры превосходят все другие театры в мире своим великолепием; своей величиной выделяется театр в Мегалополе у аркадцев, что же касается гармонии и красоты, то какой архитектор в достаточной степени и достойным образом мог бы соперничать с Поликлетом. Ведь это Поликлет был строителем и этого театра, и этого круглого здания»771. Павсаний имеет в виду аргосского зодчего Поликлета Младшего. Театр, построенный им около 340–330 годов до н. э., втрое меньше мегалопольского гиганта, вмещавшего сорок четыре тысячи зрителей. «Круглое здание» – предназначавшийся для исполнения культовой музыки толос-Фимела, упомянутый мной в рассказе о памятнике Лисикрата. Из множества древнегреческих театров эпидаврский – единственный, удостоенный Павсанием внимания.

В нем соблюдена трехчастность, к тому времени уже давно ставшая обязательной для греческих театров: театрон – орхéстра – скенэ. Театрон (в буквальном переводе «место для смотрения») – зрительские места, поднимающиеся по склону концентрическими рядами. Диаметр эпидаврского театрона с его пятьюдесятью пятью рядами – сто девятнадцать метров, угол наклона – двадцать шесть градусов.

Орхестрой называли круглую площадку между театроном и скенэ с алтарем Диониса в центре. На орхестре пел и плясал хор. Диаметр орхестры в Эпидавре – двадцать пять метров.

Скенэ – прямоугольная в плане постройка напротив театрона. От скенэ происходит наша «сцена». Но древнегреческие актеры играли не «на сцене», а «перед сценой», то есть на фоне этой постройки. Внутри скенэ хранились одежды, маски и прочий актерский реквизит, а на ее обращенной к зрителям стороне вывешивали декорации. Во времена Павсания скенэ были двухэтажными с «проскением» – выступом первого этажа в сторону орхестры. В проемах второго этажа устанавливали теларии – вертикальные вращающиеся призмы, на которых по ходу действия крепили соответствующие декорации; там же скрывалась машина, с помощью которой в нужный момент появлялся бог. От скенэ театра в Эпидавре до нашего времени дошел только фундамент и обломки деталей, но существуют убедительные ее реконструкции.

Театр в Эпидавре и ныне единогласно признается прекраснейшим не только в Древней Греции, но и во всем Древнем мире. Бесподобна его акустика: даже шорохи и шепот доносятся от скенэ до дальних рядов. Прекрасно расположение: театр находится в приятно всхолмленной местности близ ручья, обладавшего, по древнему поверию, чудесной целебной силой, окружен оливами и пиниями и овевается средиземноморскими бризами: до берега – семь километров. С театрона открывается прекрасный вид на долину и спокойные горные гряды. Над ними в период праздников Асклепия (22 июня – 21 июля) вечерами низко стоит созвездие Стрельца, в древности представлявшее кентавра Хирона, наученного Аполлоном и Артемидой ботанике и медицине и передавшего эти знания Асклепию. Ночью там проходит созвездие Змееносца, представлявшее священную змею Асклепия, известную нам по медицинской символике772.

Круглая орхестра театра в Эпидавре – радикальное новшество Поликлета Младшего. Нынешними посетителями этот круг непроизвольно воспринимается как форма, якобы порождающая ряды театрона, расходящиеся, как волны от упавшего в воду камня и тем самым восполняющая в нашем воображении незамкнутость театрона. Общее впечатление от театра в большой степени определяется совершенством этой формы. Эстетический эффект круга усиливается символическими импликациями этой фигуры, возбуждающей в памяти важные представления о совершенстве космоса, о горизонте под небосводом, об омываемой мировым океаном земле, о вечном круговороте умираний и воскресений природы, о человеческой общности, о кружении хора вокруг алтаря773. Сама собой напрашивается мысль, что театрон был всего лишь приложением к орхестре, к ее сакральному смыслу, укорененному в мифологических, религиозно-культовых, ритуальных основаниях эллинской культуры.