Очерки поэтики и риторики архитектуры

Противоположный фасад на свету почти весь день. «Арка Риальто, великолепная и стремительная» (Томас Манн) начинает манить сиянием над мутнозеленой водой канала, как только вы, миновав поворот на траверсе Rio de Ca’Foscari, вышли напрямую, то есть метров с восьмисот. Чем ближе вы к мосту, тем настойчивее отвлекает он вас от проплывающих мимо дворцов, окрашенных в выцветшие пастельные зеленые и коричневые тона911. Постепенно целое уступает место деталям. Разобщенные аркой, две порывистые фигуры выступают рельефом из истрийского камня: архангел Гавриил и Дева Мария. Он стремится к ней, она же падает на колени перед маленьким существом, высеченным на замковом камне, – голубем Святого Духа. Благовещенский голубь над аркой моста выглядит аллегорией коммуникации. Но не только сам мост освящен евангельской сценой, сакрализующей его убедительнее храмовых колоннад Палладио и Скамоцци: проплыть под его аркой – значит оказаться под благословением архангела.

Даже для того из двадцати миллионов туристов, ежегодно проходящих по мосту Риальто, кто готовился полюбоваться с него Венецией, момент его обнаружения может оказаться совершенно неожиданным. Направляясь из сестиере Сан Марко, вы, свернув с Campo San Bartolomio на Salizzada Pio X, с удивлением убедитесь, что и в Венеции есть холмы, ибо в недалекой перспективе, метрах в шестидесяти, толпа туристов непрерывно всходит и нисходит, как ангелы по лествице Иаковлевой, по уклону улицы, обстроенной аркадами. Схожую картину увидите вы, выходя к Каналу Гранде из сестиере Сан Поло по Ruga dei Oresi. Холм этот и есть Риальто. Отдавшись радости открытия, вы тоже поднимаетесь пологой лестницей и, не заметив, как миновали набережную, находитесь уже над каналом. Но достигнув по сорока четырем ступеням, чередующимся с частыми промежуточными площадками, поперечной оси моста, вы уж никак не упустите из виду канал, виды на который открываются по обе стороны через арочные просветы, разделяющие сплошные аркады лавок, сопровождавших ваше восхождение. Заняв место у балюстрады, вы сможете любоваться вдосталь панорамой города и жизнью «прекраснейшей улицы в мире».

Форт-бридж

«Что прекрасней железных и железнодорожных мостов с их ажурным переплетением перекрытий, большими блямбами на перекрытиях и опорах, этих в середине, в конце позапрошлого века возведенных мостов, которые еще не отваживаются взлететь, еще боятся повиснуть на тросах, но уверенно и скромно, легко и ловко стоят на своих быках, слегка ржавея или заново выкрашенные в зеленое, отражаясь в тихой воде, радостно вздрагивая, когда поезд приближается к ним?»912

Мне тоже очень нравятся некоторые старые железнодорожные мосты – когда форма моста, в практическом предназначении являющаяся результатом инженерных соображений и расчетов, оказывается ценна и сама по себе, излучая ритмическую энергию самостоятельного бытия. Тогда инженерное сооружение становится произведением архитектуры.

Но бывает, что вода под мостами вовсе не тиха и вздрагивать им иногда приходится в предчувствии катастрофы.

В восьмом часу вечера 28 декабря 1879 года восточный ураганный ветер над эстуарием шотландской реки Тэй (Ферт-оф-Тэй) опрокинул двенадцать чугунных опор в средней части самого длинного в мире моста и сбросил в воду пролеты вместе с пассажирским поездом Эдинбург – Абердин. Погибли все семьдесят пять пассажиров, включая зятя инженера Томаса Бауча, спроектировавшего злосчастный мост. Сам сэр Бауч скончался от сердечного приступа вскоре после судебного процесса, выявившего скандально низкое качество металла и неверный расчет максимального давления ветра на опоры моста.

Чугунная конструкция одноколейного Тэйского моста состояла из четырехгранных решетчатых неразрезных ферм, закрепленных на опорах высотой двадцать шесть метров. Шаг пролетов в разрушенной части равнялся семидесяти четырем метрам, ближе к берегам опоры стояли чаще. Увидеть в этом сооружении, прослужившем всего полтора года, что-либо архитектурное я не могу. Тэйский мост был удручающе однообразен913.

В это время в семидесяти километрах южнее, близ Эдинбурга, уже строили среднюю из трех опор спроектированного Баучем двухпролетного висячего моста через эстуарий реки Форт (Ферт-оф-Форт). Катастрофа на Ферт-оф-Тэй заставила немедленно остановить строительство. Но «английская публика отличается стремлением к возможному сбережению времени и всегда предпочитает ту дорогу, следуя по которой можно выгадать несколько минут времени, хотя бы другая дорога была удобнее во всех остальных отношениях»914. Железнодорожная компания «Форт-бридж» обратилась к двум другим инженерам – Джону Фаулеру и Бенджамину Бейкеру. Фаулеру поручили хлопоты по решению комплексных вопросов строительства, Бейкеру же – собственно конструирование915.