Очерки, рассказы, статьи, дневники, письма

Громкоголосые журавли и лебеди трубят им из поднебесья:

— Кру-рру! Почта из СССР! Почта из СССР! Кру-рру!

Ласковые ласточки, залетая под кровли, щебечут людям на ушко:

— Почта из СССР! Почта из СССР! Прочтите, прочтите!

Никакая пограничная стража, никакие войска и полиция не остановят наших крылатых посланцев, — и им не откажешь в визе.

Будут люди во всех странах ловить перелётных, будут разворачивать трубочки и читать:

Клянёмся вражду между стран уничтожить.
Жить в мире со всеми клянитесь вы тоже.
Да здравствует дружба, да сгинет война
На вечные времена!

* * *

Минует зима, заиграет солнце, — и весёлым прибоем хлынут на родину бесчисленные стаи перелётных. Опять начнут школьники и дошкольники ловить птиц и у всех у них — от журавля до ласточки — снимать с ножки ответ:

«Клянемся!» — И подпись на всех языках.

Поэт и соловей

В детстве поэт не слыхал соловья, — не посчастливилось. Слышал только, как народ прославлял его пенье. И стал петь соловья. А заодно и розы.

Соловей и розы приносят радость. Радость приносит успех и славу. Слава приносит деньги.

Под старость поэт разбогател. Купил себе дачу с садом из роз.

Пришла весна. В кустах защёлкал соловей. Засвистало, запело множество других птиц. Поэту это не понравилось. Он подумал: «В саду поэта, всю жизнь поющего одного соловья, — и должен жить один соловей. Другим птицам с их жалким щебетаньем и чириканьем не место в моем саду».

В особенности одна птичка ему досаждала. Подойдёт поэт к кусту понюхать розу — она скрипеть. Скрипит и скрипит раздражающим дверным скрипом.

— Миленькая, — сказал поэт. — Ты оскорбляешь мой музыкальный слух. Ты мешаешь мне наслаждаться ароматом роз. Я выселю тебя из моего сада.

Поэт раздвинул куст и там — у самой земли — увидал простое травяное гнездо с пятью яичками земляного цвета.

Он осторожно отделил гнездо от веток — и унёс его в лес, далеко за ограду своего сада. Невзрачная птичка всё время летела за ним и жалобно стонала скрипучим голосом.

— Вот, — сказал поэт, опуская гнездо на землю в лесной чаще. — Живи здесь. Мы вполне можем обойтись друг без друга, миленькая.

И вернулся к себе на дачу.

Вечером он удобно уселся в шезлонг у себя на террасе и приготовился, как всегда, слушать соловья.

Но соловей не запел.

И вот беда: никогда уже больше не пел соловей в розовом саду поэта.