Очерки русского благочестия. Строители духа на родине и чужбине

И глядя на современных добросовестных детей средней школы, прилежных и внимательных, но подобострастных и глупых, а затем на питомцев высших школ, разочарованных Чайльд-Гарольдов или бессодержательных Дон-Кихотов, словом, на всех тех образованных, школами аттестованных и дипломированных, но не культурных людей, знающих, но не просвещенных, к другому выводу и прийти трудно.

Но виновата здесь и не наука и не ученики, а виновата школа или, лучше сказать, отношение школы и к науке и к ученику.

Вся история развития человеческой культуры есть история поисков Бога. Человечество в разных местах искало Его, разными путями шло к одном цели, разными средствами пользовалось для отыскания этой цели и то приближалось к ней, то удалялось от нее. Все созданные человечеством науки, отражая в себе это искание Бога, и являются средствами, коими оно пользовалось, пробивая себе дорогу к истине, к Богу. Одни из них идут непосредственно к этой цели и, подготовляя самого человека к познанию истины, будят дремлющую совесть его; другие – определяют характер взаимных отношений между людьми в целях объединения всего человечества на началах взаимного уважения прав каждого и взаимопомощи; третьи – рисуют характер борьбы человечества с препятствиями, удалявшими его от истины, и, отражая в себе отношение человека к этим препятствиям, служат показателем того, когда и насколько человек был близок или далек от Бога; четвертые – расчищают жизненный путь человека, освобождают его от всяких загромождений и, хотя и преследуют практические цели, но, в сущности, направлены к достижению той же цели, так как облегчают человеку усилия найти Бога, и т. д.

Таким образом, нравственное развитие личности лежит в основании всякой науки.

И если смысл жизни в нравственном совершенствовании человека, то смысл науки и ее значение в том и заключаются, чтобы помочь человеку достигнуть этой цели.

Являясь лишь средствами познания Бога, науки и должны рассматриваться школой только как средство, а не сами по себе, ибо зачем мне наука, если я не знаю, для какой цели изучал ее и что буду делать с нею.

И вот, в том и грешна наша школа, что, набрасываясь на науку, изучая тонкости и детали ее, забывает о главном: игнорирует основание и цель науки, не отдает себе отчета в том, как будет пользоваться этой наукой ученик ее, не объясняет и того, как должен он пользоваться ею, умалчивает, словом, о том, зачем ему эти науки нужны. Изучая естественные науки, школа заводит ученика в такие непроходимые дебри, откуда Бога уже совсем не видно, и вместо того, чтобы вселить ученику убеждение в бессилии человека и премудрости Творца, вызывает убеждение обратное, рождая излишнюю самонадеянность, заносчивость, гордость ума. Изучая науки исторические, школа забывает объяснить ученику значение этих наук, ибо не спрашивает его о том, в какие моменты своей истории человечество стояло ближе или дальше от Бога; изучая науки правовые, школа указывает лишь на то, когда и как человечество регулировало взаимные отношения между людьми, но умалчивает о том, как эти отношения регулировать должно. Словом, школа отвечает лишь на вопрос о том, как было и как есть, но не связывает этих вопросов между собою, не предрешает того, как оно должно быть, не проводит даже параллели между тем, когда и почему то, что было, лучше или хуже того, что есть.

В результате же масса великоразумных ученых, но великобезнравственных негодяев, много математиков, химиков, филологов, юристов, естественников, богословов, инженеров, техников и механиков, но между ними очень мало людей. И чем больше наспециализировался человек, тем большей дрянью высматривает.

Начав с указания, что жизнь каждого человека есть дорога к Богу, но дорога, усеянная терниями, что наука есть наилучшее испытанное средство для борьбы с этими терниями, а задача школы – дать ученику эти средства, школа стала разворачивать пред ним все достояния человеческого разума, показывать все разнообразные средства для борьбы с этими терниями и в своем занятии увлеклась настолько, что завела ученика в непроходимую чащу всех этих средств и там его бросила, забыв сказать, что еще мало иметь все средства для борьбы, а нужно и бороться, но мало этого, забыла указать и врага, с которым нужно бороться, не открыла и цели и смысла борьбы с ним. И вот, владея даже совершенными орудиями для борьбы, но не зная, с кем и с чем бороться, и, следовательно, не зная, для чего они ему нужны, человек и стал на распутье и не знает, куда ему идти. Мысли одна тяжелее другой стали преследовать и мучить его.