Очерки русского благочестия. Строители духа на родине и чужбине

Не спорю, но ведь и то нужно помнить, что не может быть общих рецептов для счастья людей, что интересы крестьянина слишком тесно связаны с землею для того, чтобы он мог чувствовать себя счастливым вне связи своей с нею, и что, следовательно, приобщая его к благам нашей культуры, мы не только не делаем ничего культурного, не только ничем не помогаем крестьянству, а только сбиваем его с толку, ломаем природу крестьянина, выбиваем его из родной колеи и уж тем меньше всего содействуем прогрессу деревни. Чтобы навязывать что-либо насильно, нужно иметь, по крайней мере, уверенность в абсолютной, безотносительной пользе навязываемого, но такой уверенности у нас нет и не может быть, ибо мы не в праве назвать себя ни лучше крестьян, ни, тем меньше, счастливее их.

Что нужно крестьянину для того, чтобы он был счастлив и доволен? Теперь ему нужен, прежде всего, кусок насущного хлеба для прокормления себя и своей семьи, а затем всё то, что ослабило бы его удивительное бессилие в области удовлетворения потребностей домашнего обихода. К достижению этой цели и должны быть направлены все наши усилия. Поскольку же ясно, что эти цели могут быть достигнуты только техническим образованием, постольку ясно и то, что нашей главной заботой должно быть развитие технических профессиональных знаний. Что же касается «общего» образования, то таковое без вреда для государства и крестьянства могло бы исчерпываться существующими программами церковной школы, ибо образование нужно крестьянину только для того, чтобы никто не пользовался его темнотою и не эксплуатировал его. Для крестьянина гораздо важнее уметь хорошо удобрить своё поле и хорошо вспахать его, уметь толково и вовремя посеять что нужно, уметь собрать посеянное, уметь сделать колесо или гвоздь, сделать подкову и подковать лошадь, пошить себе сапоги, сделать стол или скамейку, раму для окна, ось для повозки и пр. и пр., чем знать подробности войны Белой и Алой розы или историю Греции и Рима.

И притом напрасно думают, что программа церковной школы настолько ограничена, что не дает и не может дать ученику никакого развития. Если плоды школьного образования пока еще не столь очевидны, то потому только, что не имеется надлежащих и в достаточном количестве учителей, и еще потому, что знания, приобретенные в школе, не поддерживаются по выходе из нее. Миссия священника настолько сложна и разнообразна, что его участие в школе не может быть определенным и носит случайный характер, преподаватель же церковной школы, псаломщик, находится в таком же положении, ибо его прямые обязанности неразрывны с обязанностями священника. И если прибавить к этому совершенное отсутствие условий, могущих поддержать почерпнутые в школе знания, то станет ясным, что плоды школьного образования и не могут быть лучшими. В таком же положении находятся и земские школы, и кажущееся преимущество их, выражаемое в определенном назначении земского учителя, едва ли восполняет пробел, дающий основание отрицать значение церковной школы. И при всем том мне всё же кажется, что ни совершенная постановка дела народного образования, ни расширение школьных программ даже до пределов университетского курса не устранят этого пробела, ибо, выражаясь в экономическом бессилии крестьянства, этот пробел только и может быть восполнен техническим образованием. Ведь никто не скажет, что за 40 лет и правительство, и общество, и земство ничего не сделали для образования крестьян; имеются и учителя и школы, и как бы ограничено ни было число их, как бы узки ни были программы их и несовершенна организация школьного образования вообще, но при всем том каждый год школы выпускают сотни тысяч учеников, свидетельствуя о благонравии их и успехах. И между тем, крики о поголовном невежестве крестьян не только не уменьшаются, а даже увеличиваются. Ясно, следовательно, что никакое общее образование не заменит технического, что и то и другое должны идти рука об руку, а в деревне техническое образование должно занимать даже первое место.