Очерки русского благочестия. Строители духа на родине и чужбине

Было время, когда для постройки школы еще мало было одних средств, а нужно было и желание ее построить. Теперь это время прошло безвозвратно, теперь нужны только средства. Можно упрекнуть крестьян в том, что они невежественны, но в том, что они желают остаться невежественными, упрекать их не приходится. И если крестьяне проявляют в деле своего просвещения, сравнительно, слабую инициативу, то только потому, что такое просвещение покупается еще слишком дорогою ценою и для них не по карману. Всякому добросовестному работнику на ниве народной знакомы те нравственные муки, с коими связано разрешение дилеммы – что важнее: кусок ли насущного хлеба или просвещение; и если крестьянину приходится менять на школу сапоги или единственную корову, быка, овцу или лошадь, то еще неизвестно, что теперь полезнее и лучше. Несомненно, что правительство дает больше, чем воспринимает общество, несомненно и то, что мы ожидаем правительственной помощи и там, где она вовсе не нужна, и часто связываем с нею и те свои нужды, которые и лучше и скорее могли быть удовлетворены нашей собственной инициативой, но в данном случае приходится сказать, что такая помощь действительно нужна, ибо дальнейшее обременение крестьянской земли повинностями, и особенно мирскими, было бы неполезно и государству. С своей стороны, и земству надлежало бы проявить и свою долю участия в таком важном деле, как дело народного образования, и проникнуться ее значением настолько, чтобы не делать различия между «нашими» и «вашими», а помогать правительству в насаждении истинного просвещения народа путем более широкого развития церковных и технических школ, не набрасываться на культурные безделушки, а составить предварительно одну общую программу культурных задач, сообразуясь с действительными нуждами населения, и затем удовлетворять их с начала, а не с конца. Между тем, у нас в деревне имеются и телефоны, а для постройки школы по-прежнему описывается имущество несостоятельного плательщика. И нужно только увидеть горькие слезы, сопровождающие такую опись или продажу описанного, чтобы отказаться раз навсегда от желания покупать культуру ценою таких жертв. Тем более непонятны крики о всеобщем и обязательном обучении крестьянства. Чем бы ни вызывались эти крики, но они никогда не будут оправданы теми, кто слышал бесконечные просьбы крестьян о приеме их детей в школу и жалобы на отсутствие вакансий или видел, как бедные дети в дождь или непогоду, или в зимнюю стужу, одетые поверх полушубка с головы до ног изорванным тряпьем, в отцовских сапогах, плетутся из соседнего села за 3–4 версты в школу, проваливаясь в снежных сугробах и коченея от холода. Для деревни ясно, что если настанет время, что будет кому учить и будет где учить, то не придется искать тех, кого нужно учить; если каждое село будет иметь и учителя и школу, то приказывать будет некому.

И вот, нужно прежде всего изыскать средства на постройку школ, не обременяя бюджета крестьян и обращаясь к их помощи только в крайнем случае и притом там, где такая помощь возможна. Лучшей формой содействия развитию школьного образования в деревне, помимо широкой правительственной помощи, было бы принятие устройства школьных зданий на счет земства при условии выплаты крестьянами в рассрочку части расходов, причитающихся на их долю. Практикуемый же ныне способ земской помощи, выражаемый в выдаче субсидий, оказывается недостаточным, ибо крестьяне говорят, что не имеют средств на постройку школы, а за 100–200 р. всё равно школы не выстроишь, и, потому, редко даже прибегают к такой помощи.