Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2

Между тем достаточно представить себе напряженное положение с трудовыми ресурсами, демографическую ситуацию в стране, чтобы стала ясной экономическая недопустимость дальнейшего сохранения значительной доли ручного, немеханизированного труда, которая только в промышленности достигает 40 процентов[830]. Вот почему так актуально сегодня всемерное ускорение темпов научно-технического прогресса, более активное использование его достижений, причем прежде всего на тех участках, где трудовые затраты особенно велики[831].

И, наконец, статья (как и доклад) одобрительно прокомментировала введенные на майском пленуме 1982 года «агропромышленные комплексы» и появление хозрасчетных бригад, а также расширение прав Советов на вмешательство в дела предприятий.

В итоге сформулированная Косолаповым и поддерживаемая сначала Андроповым, а потом Черненко экономическая программа выглядела так: не воровать, больше работать, меньше получать, особенно если ты недостаточно хорошо работаешь. Партия и государство позаботятся о том, чтобы было поменьше труда ручного, побольше механизированного, — в этом им виделся единственный реальный путь повышения производительности. А также они обеспечат общество надежным социальным пакетом — культурой, идеологией, здравоохранением, жильем и качественными, на уровне западных стандартов, товарами отечественного производства.

Косолапов, говоря о своих отношениях с Черненко, демонстрирует эту схему в действии:

[Черненко] работник был жесткий, когда-то державший в кулаке решительно все. Может быть, потому, что он мне ни в чем не отказывал обычно, — не знаю. <…> Важно отметить то, что я никогда не занимался искательством каким-то. Вообще.

— Искательством чего?

— Чего-либо. Должностей, квартир — всего на свете[832].

Сам Косолапов, не занимаясь «искательством», тем не менее бесплатно получил квартиру в роскошном доме для верхушки аппарата ЦК КПСС в одном из арбатских переулков, а рядовым гражданам в докладе Андропова на июньском пленуме 1983 года этого не обещали. Более того, намекнули, что порядок бесплатного распределения квартир по списку очереди на жилье, существовавший ранее, будет меняться:

…Каждая семья будет иметь отдельную квартиру. Но надо обеспечить, чтобы распределение квартир, как и других благ, было справедливым, учитывало, в частности, как человек работает. Возможно, имеет смысл предусмотреть также более широкое развитие кооперативных начал и привлечения средств предприятий в строительстве, — причем не одних жилых домов, но, скажем, пансионатов, домов для престарелых, где это можно и нужно[833].

На фоне намеченных серьезных сдвигов в советской экономической и социальной политике Косолапов «протаскивал» и свои неосталинистские идеи. Правда, он считал их элементарным восстановлением справедливости и исторической памяти, отделяя себя как «истинного марксиста», принадлежащего к традиции трактовки изначальных работ Маркса, от сталинистов-начетчиков, на которых он смотрел свысока[834].

Так, например, Косолапов пролоббировал фактическую реабилитацию и восстановление в партии бывшего советского премьера и члена Политбюро, одного из наиболее кровавых соучастников сталинских преступлений Вячеслава Молотова, хотя и разочаровался при личной встрече с ним интеллектуальным потенциалом старца[835]. Поскольку в 2000-е годы Косолапов стал составителем и издателем новых томов Полного собрания сочинений И. В. Сталина, а также поддерживал с 1972 года личные дружеские и идеологически близкие отношения с сыном главного позднесталинского идеолога Андрея Жданова Юрием (ректором Ростовского университета)[836], то данный интерес нельзя считать единичным эпизодом в его биографии.