Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2

Сын председателя республиканского потребсоюза в предвоенной Элисте (далее начальника областного управления торговли в Брянске), Косолапов был сторонником перевода колхозов в совхозную (государственную) форму, разрушения колхозной псевдодемократической модели и передачи большего количества функций местным (региональным) органам власти. Их должны были формировать «трудящиеся», обладающие одинаковым набором прав. Этот тезис о равноправии и усилении местной власти подразумевал фактический роспуск, точнее преобразование колхозов. Колхозники должны были превратиться просто в «сельскохозяйственных рабочих», а вместо правлений совхозов и колхозов главными на селе должны были стать сельсоветы, на практике представлявшие маломощные органы власти, в основном занятые оформлением документов.

Подобная реформа не меняла ничего в сути советской системы, в которой реально, конечно, никакое свободное голосование и выдвижение кандидатов не могло бы состояться без предварительного решения партийных органов. Однако оно удаляло из системы власти целый крупный слой управленцев — председателей колхозов, которые пользовались декларативной (но не существующей на деле) «демократией» в колхозах для того, чтобы быть хотя бы частично независимыми от государственной системы (Минсельхоза и других ведомств). Андропов в своем докладе на июньском пленуме 1983 года попытался свести вместе подходы Горбачева и Косолапова. У первого он заимствовал предлагаемые организационные формы местных агропромышленных объединений. У второго принял теоретический конструкт о перспективах ликвидации колхозной собственности и сокращения самостоятельности председателей колхозов и директоров совхозов:

…собственность государственная и колхозно-кооперативная. Перспективу мы видим в слиянии этих двух форм в единую, общенародную. Разумеется, не путем механического преобразования колхозов в совхозы. …Есть иные пути — агропромышленная интеграция, развитие межколхозных и колхозно-совхозных объединений[814].

Собственная идея Романова, по словам его бывшего зама, второго секретаря Ленинградского горкома Валерия Пименова, состояла в создании крупных научно-производственных объединений (что, собственно, было продолжением линии, намеченной Косыгиным еще в конце 1960-х). Они должны были прийти на смену разрозненным предприятиям и научным учреждениям и быть дополнены мощной системой профессионально-технических училищ (ПТУ), готовящих для них кадры[815]. Собственно, это тоже был путь к тому варианту крупного индустриального госкапитализма (госсоциализма), который нравился Косолапову.

Преемник Романова на посту первого секретаря горкома, а до того, в 1976–1983 годах, председатель Ленинградского горисполкома Лев Зайков решил развить эти идеи в рамках «территориально-отраслевой программы интенсификации экономики на основе ускорения внедрения научно-технических достижений в народном хозяйстве Ленинграда и Ленинградской области» с громким названием «Интенсификация-90»[816]. Ее появление было вызвано прежде всего обостряющейся нехваткой рабочей силы для предприятий, которую в соответствии с опытом развитых капиталистических стран должны были заменить процессы автоматизации и компьютеризации[817]. Программа начала развиваться в 1984-м, в августе 1984 года после доклада Зайкова была утверждена на Политбюро и публично представлена Горбачеву в мае 1985 года[818]. Она предусматривала ускоренную компьютеризацию высокотехнологичных производств (вплоть до появления пяти полностью автоматизированных заводов), объединение компьютеризированных систем, принадлежащих разным предприятиям и министерствам (и, в уже имеющихся вариантах, работающих по разным стандартам), в единые или связанные между собой комплексы, переподготовку кадров в вузах (в том числе сокращение ненужных массовых специальностей и открытие новых, современных), а главное, активное инвестирование в машиностроение[819]. С приходом Горбачева на пост генсека она еще сыграет свою роль в масштабах всего государства, но об этом мы поговорим в следующей части.

Другой идеей Косолапова было сокращение финансирования союзников СССР по всему миру, особенно «трайбалистских» режимов, мимикрировавших под социалистические, и интенсивное развитие страны за счет сэкономленных ресурсов[820].