Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2

Сама по себе кампания стала искаженным производным от идей Юрия Андропова и главы Комитета партийного контроля Арвида Пельше — о постепенной замене алкогольных суррогатов, а потом и водки культурным потреблением низкоградусного алкоголя[1115]. Пельше, однако, не спешил в неопределенной политической обстановке.

Но когда его в декабре 1983 году сменил Михаил Соломенцев, который вместе с новой должностью перенял и обязанности председателя Комиссии по подготовке постановления ЦК КПСС и Совмина СССР по борьбе с алкоголизмом, подготовка документов резко ускорилась. Постановления ждал Андропов, у которого была мысль сделать такие же постановления и по другим человеческим порокам — наркомании, проституции, воровству. Соломенцев, начав разбираться с делом, попал под влияние главного экстремиста антиалкогольной борьбы в СССР — академика Федора Углова. Роднили их и обоюдные симпатии к русскому национализму. Однако до смерти Андропова новый вариант постановления не предусматривал мер, реализованных при Горбачеве, он только подразумевал прекращение выпуска в течение года плодово-ягодных вин («бормотухи») и сокращение производства водки, но не затрагивал вин и слабоалкогольных напитков[1116]. Более того, в 1983–1984 годах СССР купил оборудование для нескольких десятков пивзаводов. Однако с приходом к власти Горбачева Секретариат ЦК возглавил такой убежденный противник алкоголя и сторонник решительных мер, как Егор Лигачев, и ситуация резко радикализовалась[1117].

27 марта 1985 года, через две недели после избрания на пост Генерального секретаря ЦК КПСС, Горбачев оставляет в своей рабочей записной книжке следующую запись, позднее воспроизведенную в мемуарах:

27 марта 1985 года: 1. Качество. 2. Бой пьянству. 3. Малообеспеченная часть населения. 4. Земля под сады и огороды. 5. Медицина[1118].

Это единственная запись за это время, посвященная эскизу социальных и экономических реформ, и постфактум можно сказать, что это действительно список его личных приоритетов работы в период перестройки.

Кампания началась 7 мая 1985 года с публикации постановления ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма» и постановления Совмина СССР «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения»[1119].

Принципиально решение об этом было принято на заседании Политбюро по докладу Михаила Соломенцева 6 апреля 1985 года. Оно считалось экономически обоснованным. По записям Черняева, докладчики говорили, что экономика несет от пьянства 30 млрд рублей прямых убытков в год и до 80 млрд косвенных, в то время как водка приносит в казну только 5 млрд[1120]. Кто и по какой методике производил подобные оценки и не было ли это очередной «дутой цифрой», подготовленной в качестве обоснования уже принятого де-факто политического решения, неизвестно. Горбачев на просьбу первого заместителя министра финансов СССР Виктора Деменцева отложить введение мер из-за намечающейся дыры в бюджете ответил демагогической тирадой о перспективах строительства коммунизма и решительно подытожил: «В коммунизм на водке въехать хочешь»[1121].

Помимо публичной части постановление имело и секретные пункты. Как свидетельствует заместитель министра финансов СССР Виктор Семенов, курировавший доходы сельского хозяйства, в них содержались требования ежегодно сокращать производство ликеро-водочных изделий на 300 млн л и вина на 200 млн л, а в 1987 году прекратить реализацию плодово-ягодного вина. В 1990 году производство водки должно было составить к уровню 1984 года 41 %, а виноградного вина — 68 %[1122].

В то же время в бюджете был запланирован рост доходов от продажи алкоголя с 36 до 43 млрд рублей[1123], однако инициаторы кампании сделали все, чтобы его не допустить.

Министр торговли СССР (1986–1991) Кондрат Терех впоследствии вспоминал: