Очерки советской экономической политики в 1965–1989 годах. Том 2

В результате «комсомольского» по своей природе напора — решительного, запугивающего и без оглядки на последствия — в деле разрушения отрасли удалось сделать гораздо больше запланированого и согласованного с экономистами.

Согласно мемуарам Виктора Семенова,

Вместо задания по сокращению производства водки за 1985–1986 годы на 450 млн л было сокращено на 1340 млн л, а вина соответственно на 300 и 2609 млн л, что породило новые непредсказуемые проблемы… Для реализации населению винных сортов винограда требовались транспорт и тара, которых не было. Возникла довольно сложная ситуация — не убирать виноград или же уничтожать запасы виноматериалов. <…> Возникла идея перекурить вино на спирт и произвести из него кормовые дрожжи. Совмином 10 июля 1986 года было принято беспрецедентное даже… решение по уничтожению вина, которое производилось под благим предлогом производства кормовых дрожжей. Чтобы не было убытков по производству кормовых дрожжей, продажа спирта и виноматериалов в пересчете на спирт производилась по цене 14 копеек за литр при себестоимости его производства из виноградного вина в 11 рублей[1130]. Нетрудно подсчитать, какие потери понесло государство из-за этой операции. Из бюджета, вернее из средств Госстраха, на возмещение прямых убытков от перекурки вина на спирт потрачено 1,5 млрд рублей. Кроме акций по уничтожению виноматериалов широко распространилась продажа винограда винных сортов по бросовым ценам. Этот виноград продавался на рынках по 15–20 копеек за килограмм. Население, скупая его, делало самодельное вино. В результате количество вина, потребляемого населением, мало сократилось, а доходы государства катастрофически снизились[1131].

Павлов вспоминает, как финансовый блок правительства в лице первого зампреда Госплана Льва Воронина максимально долго держал оборону против «соответствующего документа» об антиалкогольной кампании, где требовалась подпись этого чиновника. Особенно жаль им было уже заказанного и поставленного в СССР оборудования для 30 заводов по производству пива, которые должны были снизить потребление водки, но становились жертвой ужесточения. Однако в итоге четвертого посещения аппарата ЦК КПСС Воронина «поставили по стойке „смирно“» и ему была предложена нехарактерная в общем для чиновничества такого уровня альтернатива — либо «партбилет на стол», либо подпись под документом. И он (как свойственно подавляющему большинству советских чиновников этого периода) выбрал сохранение своей должности[1132], за что тут же был вознагражден переходом на куда более высокий пост заместителя председателя Совмина СССР. В 1989 году склонный к компромиссу Воронин стал первым заместителем Рыжкова в правительстве и даже месяц (после отставки Рыжкова) выполнял его обязанности.

Население компенсировало резкое сокращение предложения алкоголя скупкой различных алкогольсодержащих жидкостей и препаратов, которые быстро исчезли из широкой продажи[1133].

Другим эффектом кампании стало резкое увеличение потребления населением сахара, перерабатываемого в отсутствие легального алкоголя на самогон:

Продажа сахара населению с 7850 тыс. т в 1985 году подскочила до 9415 тыс. т в 1987 году (на 18 %. — Н. М.). По данным Госкомстата, население в 1987 году изготовило 1800 млн л самогона, большей частью из сахара[1134].