Очерки судебного медика. Опыты эксгумаций

Не менее достойный человек, Николой Амосов, в давнишней статье в «Литературной газете», посвященной общегуманистическим вопросам, а не проблемам кардиохирургии, которой он занимался всю жизнь и реально спас от смерти несколько десятков тысяч человек, писал, что, на его взгляд, человечество – это высшая раса приматов, отличительной чертой которой являются себялюбие и самолюбование, похотливость, агрессивность в сочетании с трусостью, непомерная алчность, стремление удовлетворять свои неумеренные потребности, умение легко адаптироваться (приспосабливаться) к окружающей среде и самоорганизовываться (при обязательном подчинении окружающих группе наиболее активных индивидов), легковерие, что объяснимо фактом, когда различные прохвосты и проходимцы увлекают своими лже-идеями целые народы, хорошо развитый мозговой аппарат, стремление к играм и самовыражению (отсюда проистекает искусство) и некоторая доля любопытства в сочетании с жаждой деятельности, за счет чего и происходит развитие науки и так называемый прогресс.

Лично мне ближе точка зрения умного, циничного врача, чем «буревестника революции».

(Фамилии и имена обвиняемых, потерпевшего и свидетеля в очерке изменены).

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Замысел написания этой книги давно вызревал в мой голове, но имел вид сырой и аморфный, не принимая, к счастью, характер графоманского зуда. Какие-то заметки и наброски беспорядочно валялись в ящике письменного стола даже не в качестве потенциального материала для будущих очерков, а как-то так, на всякий случай. Четкой концепции предстоящей работы тоже не было.

Побудительных мотивов для перехода от идеи к ее практическому воплощению оказалось три.

В последнее время появилось довольно много книг наших собратьев-экспертов из различных регионов страны (не учебников и монографий, а публикаций, скорее, тяготеющих к документальной тематике, иногда – к почти художественному жанру), разных по уровню, содержанию и остроте пера. Вот меня и посетила мысль написать «что-то» о делах наших экспертных. Конечно, осознавая ограниченность своих литературных способностей, я не претендую на появление бестселлера всероссийского значения или некоей «нетленки», но желание написать о людях, с которыми проработал бок о бок около 25 лет, имелось. Они этого заслуживают.

Вторым мотивом был долг перед Иваном Максимовичем Кирюхиным, моим непосредственным шефом с 1980-го по 1998 год, память о котором я давно каким-то образом хотел увековечить (да простит меня читатель за такое самомнение и нелюбимый мной «высокий стиль»).

Третий мотив оказался самым прозаическим и банальным – у меня неожиданно появилась масса свободного времени, к сожалению, вопреки моему собственному желанию. Получив в начале октября 2003 года в результате дорожно-транспортного происшествия травму левой ноги и находясь в гипсовой колодке, с кучей металла эпохи раннего конструктивизма в голеностопном суставе, я предавался философским размышлениям о превратностях человеческой судьбы, сопровождаемым туповатым разглядыванием потолка, пока меня не осенило – теряю время.

Поэтому, с трудом преодолев природную лень, я взялся за дело: запросил из архива Бюро старые экспертизы по некоторым делам и начал созваниваться со следователями, многие из которых уже вышли в отставку, но в свое время занимались интересующими меня расследованиями, чтобы получить дополнительную информацию и быть точным в каждой цифре и дате. Больше всего я опасался какой-либо путаницы и непредвиденного «ляпа», во избежание чего перепроверял все сведения «перекрестным» путем. Под рукой телефон с записной книжкой (звонки были и в МВД, и в прокуратуру РК, судьям, друзьям, имеющим доступ в «закрома» Госкомстата, в п. Большой Царын – А. Б. Бадаеву, позже в г. Грозный – С. М. Пашаеву, на телевидение – А. Иванову, археологам, юристам). Многие приезжали ко мне на квартиру, привозя с собой нужные документы, книги, фотографии. Всем этим людям – моя большая благодарность!

По другую руку – кофе, чай, сигареты (для стимуляции умственной деятельности), толстые, покрытые архивной пылью папки со старыми экспертизами. Наезжающая временами из Волгограда дочка Юля, студентка-медик, была на первых порах моим главным критиком, рецензентом и, если хотите, музой-вдохновительницей.

В некоторые периоды болезни наступала хандра, когда хотелось все бросить, но так как в круг моей затеи прямо или косвенно оказались вовлеченными немало людей, я просто не имел права останавливаться на половине пути. Большую помощь оказали мой друг Владимир Курепин (компьютерная обработка фотографий, макет обложки) и Наталья Нарминова (корректура текста). Курепин, по-моему, вообще сделал маленький шедевр, лаконично-графический, так выигрышно смотрящийся на фоне нынешнего обложечного китча. Этот метод в фотографии называется изогелия, но применять его следует с умом и чувством вкуса.