Очерки жизни и быта нижегородцев XVII-XVIII веков

Работники набирались принудительно из четырнадцати графских селений Нижегородского уезда и из Заволжья. Работало в среднем триста человек на 200 станах. Система труда, применяемая графом, могла быть без всякой натяжки названа потогонной. Работали сколько сил хватит. Мало того, если работник по «слабосилию» не смог выполнить «урок», его обязан был заменить брат или ближайший родственник. Это называлось работать «брат на брата».

Машинной частью (т. е. станками) руководили выписанные из-за границы немец и француз. В приказчики и надзиратели работ граф выбирал наиболее угодливых и жестоких по характеру дворовых. Девять лет (фабрика основана в 1764 году) длилась помещичья рабочая каторга.

Самодержавное правительство зорко охраняло права и привилегии власть имущих. Внутренняя политика царизма неизменно обеспечивала права дворян. По крылатому выражению Александра Герцена, крестьяне уже тогда превратились в полную «крещеную собственность» помещика. В 1760 году дворяне получили право ссылать «некоторых» крестьян на каторгу. Плети и ссылки, продажа людей, проигрыш крепостных в карты, обмен людей на собак, произвол и жестокость были системой и повседневностью быта.

В 1774 году раскаты пугачевского грома (см. главу IX — Д.С.) докатились и до Воротынца. Посланец Емельяна атаман Аристов с отрядом казаков прибыл в Воротынскую вотчину Головина. В соседней деревне Семьянах атаман собрал жителей и объявил: «Всех начальников, от которых обиды терпите, государь (якобы император Петр III) приказывает вешать!»

Крестьяне доставили из Воротынца зверя-управителя Алексея Татеева с женою Анастасией, барского холуя приказчика Андрея Киреева и обоих иностранцев. Все они были повешены на воротах домов.

Через день пугачевцы и семьянинцы отправились в Воротынец. Фабричные люди встретили посланца Пугачева хлебом-солью. Расправившись с ненавистными надзирателями, толпа разгромила помещичью фабрику, разделила выработанное полотно и сожгла господский дом. Часть крестьян и фабричных ушла с Аристовым. Приехавший из столицы граф нашел одни развалины.

О дальнейшем повествует сохранившийся документ Васильского уездного суда. Граф заявляет, что после десятилетней эксплуатации он не намерен дальше «за убыточностью» содержать в селе Воротынце вотчинную фабрику.

Остальные нижегородские суконные и полотняные предприятия мало чем отличались от фабрик Толстой и Головина. У князя Грузинского работало в Лыскове 500 мужчин, у князя Голицына в Пеле Хованской — 160 мужчин и 180 женщин. Путешественник академик Паллас отмечает в Арзамасе фабрику китайки (хлопчатобумажная ткань). «Роспись фабрик и заводов ведомства Мануфактур Коллегии на 1775 год» сообщает о фабрике кумача и александрийской пестряди в Арзамасском уезде.

Другой распространенной формой приложения дворянских капиталов было винокурение. Гнать спирт из хлеба считалось выгоднейшим для «благородного сословия» делом. Устав о винокурении говорил: «Вино курить дозволяется всем дворянам и их фамилиям, а прочим никому». В Нижегородском крае винных дворянских заводов во второй половине века насчитывалось многие десятки.

Один из наиболее крупных, в селе Чмутово, близ современного города Горбатова, принадлежал дворянину Приклонскому. На завод шло зерно с крестьянских полей и дрова из леса помещика. Выработанный спирт ставился по подрядам в казну, сверх того доставлялся по контрактам водочным откупщикам.

…Нижний Новгород середины века представлял собою небольшой городок с весьма скромным биением общественного и экономического пульса. Довольно оживленной торговой деятельности нижегородцев по скупке-продаже хлеба, рыбы, соли не соответствовало малое развитие промысловых предприятий.

Четыре толокняных, три солодовенных, два пивоваренных и кирпичный заводики полностью исчерпывали городскую промышленность. Прошли 50-е годы. На запросы столичных властей следовали трафаретные отписки: «Замечательных фабрик и заводов на лицо не значится, жители упражняются в торговле и ремеслах».

Для Комиссии по составлению Нового Уложения (1767 год) городские жители написали наказ, в котором перечислили главнейшие препятствия, не дающие развиваться местной промышленности:

«Два больших пожара, 1753 и 1761 годов, опустошили город, сгорела половина городских зданий и на 50 000 рублей купеческих товаров. Мешает купеческой предприимчивости конкуренция соседей — слобожан и ильинских ямщиков. Первые свободны от налогов и городских повинностей. Вторые на казенных лошадях перевозят бесплатно товары и торгуют беспошлинно. Еще горше терпит купечество от сельских жителей, которые не хотят продавать свои изделия купцам, а норовят самолично торговать на городских рынках». Посадские купцы требовали, чтобы слобожанам и ямщикам запретили торговать, а крестьянам въезжать в город с чем-либо, кроме плодов земли.