Очевидность фильма: Аббас Киаростами

Кино может хотеть просто изображать, оно может также склоняться к фантастике и образности, может хотеть быть «визионерским» или же формально «визуальным». Но, с одной стороны, ни одно из этих направлений не может существовать в чистом и простом виде (или получается провальное, маниакальное кино), а с другой – к кино, несомненно, всегда будет примешано нечто от этого пласта очевидности, которое наш фильм прорабатывает по-своему. Это убежденность не просто в верности образа (которая может быть присуща и неподвижному изображению, картине или фотографии), но в верности и справедливости движения образа прибывающего – движения, которое причастно разом раскрытию, откровению, установлению дистанции и ее поддержанию: видеть, как приходит и проходит нечто истинное – но не просто какой-то правдивый образ, а сама правда жизни, которая сама через себя протягивает образы.

(Еще только одно замечание: возможно, что Аббас Киаростами, сдержанно отдавая должное культуре своего народа и оставаясь на дистанции человека неверующего, мог иметь в виду суры 98 и 99 Корана, озаглавленные соответственно «Ясное знамение» и «Землетрясение». Последняя начинается так: «Когда сотрясется земля своим сотрясением, / и изведет земля свои ноши, / и скажет человек: “Что с нею?” – / в тот день расскажет она свои вести»[28].)

Постскриптум (март 1994)