Очищение

Перебегая от тени к тени, Эмиль выбирал самые заброшенные улочки, которыми бы побрезговали самые затасканные коты. Но даже так он наталкивался на военных. Они лениво прохаживались двойками, изредка направляя лучи фонарей в сторону от брусчатой дорожки и освещая редкие кусты и закоулки. Собак не было. Эмиль решил, что это уже не специальные патрули, направленные на поиски, а обычные постовые, осуществляющие охрану венных объектов, комендатуры в частности. Наконец Лётчик вышел к широкой улице, вдоль которой располагались магазинчики и редкие жилые дома. Именно этот ряд построек и отделял его от нужного здания. Эмиль внимательно осмотрел оба конца дороги. Справа она быстро уходила в поворот и не проглядывалась, а слева стелилась далеко вперед и скрывалась в пелене утреннего тумана, которую изредка просвечивал свет фонаря. Быстро перебежав дорогу, парень неловко перескочил низенькую оградку из металлических прутьев, сливающихся в причудливый узор, и медленно зашагал вдоль зданий. Иногда ему чудилось, что слабый свет фонаря резко усиливался, будто приближаясь. Казалось, что ещё секунда и из стены тумана прямо на него вынырнут солдаты в синих шинелях. Что эти солдаты знали о его приближении уже очень давно и специально заманивали в ловушку, специально давали ему надежду приблизится к цели, чтобы отнять её выстрелом в упор. В такие моменты Эмиль нырял за колонны или высокие каменные пороги, и долго не находил в себе сил выглянуть из-за них, боясь натолкнуться на бездонное жерло винтовки или холодную сталь штыка. Проходила по ощущениям вечность, прежде чем Пилот, наконец, вылизал из своего укрытия и убеждался в том, что приближение света было лишь игрой воображения. Так он шёл, пытаясь отыскать небольшие закутки, где обычно располагались пожарные лестницы. Наконец он увидел один из таких чуть дальше. Непроглядная тьма манила безопасностью, и казалась уютней самого шикарного отеля. До неё оставалось несколько шагов, когда Эмиль услышал за своей спиной звук расплёскивающейся воды и рычания мотора. Грузовик, звучно чавкая дождевой жижей в большой дорожной яме вынырнул из-за поворота и вот-вот был готов осветить своими фарами спину незадачливого диверсанта. Эмиль, чуть не выронив винтовку, ринулся вперёд к спасительному закоулку. Чудом, не поскользнувшись на влажной плитке, он вбежал в него, и тут же прижался к стене за мгновение до того, как мимо пронесся сначала свет фар, а затем и сам грузовик. Дождавшись, пока звук мотора станет еле различимым, Эмиль с трудом отлепил потную спину от шершавой стены. Изо рта шепотом вылетело несколько матерных слов, отчего на сердце полегчало. Осмотр же места его чудесного спасения вернул мысли в печальное и тревожное русло. Это был меленький пятачок бетона, около квадратной формы, закрытый с трёх сторон стенами домов. Тут не было лестницы, окна располагались издевательски высоко, а почти всё пространство было занято мусором, среди которого выделялась лишь старая водосточная труба. Парень уже был готов отправиться дальше, как вдруг услышал приближающиеся голоса. Вскоре они уже стали различимы.

— Какого чёрта? Я ему кричу, глуши, мол, мотор. А ему побоку. Проехал мимо, ещё и послал.

— Ты же знаешь Фридриха. Толстолобый. Водители все такие. И вообще, с ними лучше не сориться, если не хочешь подохнуть от голода без харчей или от скуки без почты.

— Эх, поймаю диверсанта, получу повышение и в отпуск.

— А медаль?

— Нахер мне та медаль? Можешь себе забрать. Отпуск! На недельку, домой к Гретте. Ух я её…

— Но-но! Раскатал губу. Ребята говорят, что этот лётчик свалил давно и далеко. Чего ему тут делать?

— Ты меньше своих ребят идиотов слушай. На чём он свалил? На своих двоих? Нет, он где-то здесь, я чувствую. Так что свети получше и гляди в оба.

— Да иди ты… Угораздило же меня с тобой дежурить. Сидели бы на посту, как всегда, в тепле. Нет же, дёрнуло тебя, это вообще не наша работа. Только зря кости морозим и сапоги мочим. Даже если он не ушёл, зачем сюда лезть? В такую задницу. Я бы не полез.

— Поэтому ты не лётчик. Дай сюда фонарь, бестолочь.

Не дожидаясь конца этого диалога, Эмиль юркнул обратно и начал спешно осматриваться в поисках пути к отступлению. Взгляд его уцепился в водосток. Забросив винтовку за спину, он вцепился пальцами в ржавый металл и попробовал вскарабкаться. Несмотря на старость, труба выдержала и не отвалилась от стены.

— На крышу… — Шептал под нос Эмиль, стряхиваю нависающий на ресницах пот. — Там не найдут.

Карабкаться было нелегко. Вновь заныла рука, тонкие скобы, за которые держался Летчик, впились в кожу, носки ботинок еле-еле влезали в щель между трубой и стеной дома. Да и ползти нужно было медленно, чтобы не издавать много шума. Эмиль уже мог дотянуться рукой до кромки крыши, когда пятачок осветил фонарь. Эмиль застыл.

— Чего встал? Пошли, а то окоченеем.

— Да заткнись ты! Я что-то слышал…