Очищение

Эмиль стиснул зубы. Металл невыносимо жёг кожу, казалось ещё секунда и из этих мест брызнет кровь. Мускулы, вынужденные держать тело чуть ли не на весу начали подрагивать. Пот лился ручейками по спине, животу, подбородку, заливал глаза, пощипывая белок. Ещё мгновение и он сорвется вниз.

— Ладно, похоже, показалось. — Луч фонаря ещё пару раз пробежал туда-сюда по кучам мусора и исчез.

Вдруг ремень винтовки скользнул по плечу Лётчика и деревянный приклад ударил по чугуну трубы.

— Что за? — Свет фонаря бешено забегал по закоулку.

Эмиль что есть силы дёрнул руками, забрасывая локти на крышу.

— Да вот же он, куда ты светишь? — Тёмный силуэт скинул винтовку, и передёрнул затвор.

— Где? — Луч фонаря дёрнулся от второго силуэта в противоположную сторону от Эмиля.

Выстрел и жёлтая вспышка рикошета бьет по трубе. Эмилю всё никак не удаётся забросить ноги на черепичное покрытие крыши, они застряли.

— Идиот, да вон же он, вон! Стоять!

Ещё один выстрел и пуля обдаёт ветерком ухо Эмиля. Ему, наконец, удалось закинуть одну из ног, но она тут соскальзывает. Лишь чудом ему удаётся зацепиться локтями за самый край. Он смотрит вниз, но тут же глаза зажмуриваются от ударившего в них света.

— Вижу, стреляй, стреляй в него!

Выстрел и ногу парня пронзает боль. Чуть ли не ногтями он скребёт по черепице, в лицо больно бьёт ствол винтовки, она мешает двигать руками. Вещмешок зацепляется за край, и его ткань, кажется, рвётся. Но Эмилю всё же удалось перебросить всё тело на крышу. Стоило его ногам скрыться от прямого огня за кромкой, тонкий козырек пробивает пуля. Эмиль видит её жёлтый силуэт, устремляющийся в ночное небо, словно это салют. Он лежит на спине, а где-то внизу слышен очередной щелчок затвора. Голова пустая, мозг отдаётся на откуп инстинктам и рефлексам. Винтовка, которая до этого только мешала, теперь, как зачарованная влетает в руки. Палец щелкает предохранитель и ложится на тугой спусковой крючок. Кувырком Эмиль переворачивается на живот и оказывается у края. Его голова и правя рука даже свисают с него. Целиться неудобно, нет упора, но это нужно сделать быстрее чем успеет перезарядиться тот силуэт. За всё это время стрелял только он. Поймав тот миг, когда пересекутся мушка, целик и силуэт Эмиль жмёт на спуск. Выстрел кажется оглушительно громким. Из головы силуэта вылетает фонтан крови и он падает навзничь. Второй силуэт пятится, и пытается нащупать кобуру с пистолетом. Луч фонаря трясется, вылавливая и вновь теряя в темноте лицо Эмиля, сейчас оно больше похоже на череп. Волосы слиплись от пота, их не видно, напряжённые мышцы натянули кожу на выступающие кости, в пустых глазницах только холодная сосредоточенность. Даже пар изо рта не идёт, он не дышит. Рука вновь цепляет затвор, тянет его, но тот не идёт. Заклинило. Силуэт нащупывает кобуру, но никак не может вытащить из неё оружие. Это стоило ему жизни. С хрустом Эмиль перебарывает затвор и, не целясь, бьёт по солдату. Выстрел кажется ещё громче. Силуэт останавливается и, качнувшись, падает. Фонарь бьется о пол и разлетается, оставляя лишь мгновенно гаснущие искры. Печальную сцену пожирает тьма.

Эмиль перевернулся обратно на спину и попытался сесть. Растворённый в крови адреналин разогнал сердце и притупил боль, которая только-только начала врываться в сознание. Одного взгляда на голень хватило, чтобы понять, он не сможет нормально ходить. Вот-вот сюда подоспеют всполошённые стрельбой патрули и на этом всё. Конец истории. Эмиль снова лёг, пытаясь успокоить дыхание и отвлечься от нарастающего чувства безысходности. Небо окончательно прояснилось и пестрело звёздами. Тысячи звёзд где-то там, далеко от этого проклятого места. Как бы ему хотелось достать до них, отправится туда, где его никто не найдёт и не тронет. Где он сможет забыться и вечно наслаждаться прекрасным светом, не думая больше ни о чём. Эмиль плакал, и слёзы стекали по его щекам ручьями, отражая внеземное свечение. Он плакал не от боли, и не от страха грядущей поимки, пыток. Ему было обидно. Так близко, пара крыш и он был бы на месте. А там, глядишь и выгорело бы… Почему вот так? Почему бы не закончить всё ещё в самолёте, случайным осколком по голове? Легко и быстро, без надежды и метаний? Вопросы проносились в голове Парня и тут же распадались, низводясь до квантов, потому что задать их было некому.

Эмиль закрыл глаза и достал из кармана пистолет. Холодный металл приятно защекотал висок. Сейчас придут, нагонят собак, будут орать, палить почём зря. Не хотелось…Пусть идут к чёрту. Он не увидит их тошнотворных морд, не учует запах лежалой махорки, не услышит щелчка замка камеры. Пусть только подойдут поближе и увидят настоящего героя. За МДР! За первое разведуправление! За Свободное Княжество!

Но никто не пришёл. И, похоже, даже не собирался. Не был слышно ни приближающихся криков, ни лая, ни гула мотора. Эмиль явственно почувствовал, что вместо героизма демонстрирует идиотизм, лежа на пустой крыше с пистолетом у виска и истекая кровью.