Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Однако режим так и не отказался от своего «великого идеала» и не подверг сомнению его основные идейные предпосылки, даже если приспосабливал методы его достижения к меняющейся ситуации. После отказа от депортации евреев правительство решило упростить их эмиграцию в Палестину, которая во многом была вынужденной и сопровождалась высоким риском для жизни эмигрантов. Отказавшись от планов обмена населением с Болгарией и Венгрией, правительство продолжало изучать возможность полного «очищения» восточных провинций и укрепления восточных границ вплоть до конца 1943 г. Причинами того, что, несмотря на поддержку Кондукэтора, этим планам не суждено было сбыться, был разнобой в приоритетах различных ведомств, сомнения по поводу надежности восточных этнических «братьев», а также меняющиеся оценки и разногласия относительно ближайших военных и политических перспектив. Как в своей готовности адаптироваться к меняющейся международной обстановке, так и в своей преданности идеалу этнически чистой Румынии режим пользовался пониманием и поддержкой значительной части политической и интеллектуальной элиты нации.

Заключение

После государственного переворота 23 августа 1944 г., устранившего режим И. Антонеску и восстановившего на короткое время конституцию 1923 г., Василе Стойка еще около двух лет проработал в Министерстве иностранных дел[1278]. В течение этих своих последних лет на дипломатической службе В. Стойка продолжал дело, которым занимался почти всю жизнь: размышлял и писал меморандумы о том, как наилучшим образом отстаивать территориальные требования страны на международных форумах. На этот раз его предложения кардинально отличались от того, что он предлагал в 1940–1943 гг. В докладе, представленном им в феврале 1946 г., обобщавшем деятельность Бюро по вопросам мира, он упомянул исследование, которое содержало различные сценарии обменов населения, но утверждал, что при новых обстоятельствах оно утратило свое значение[1279]. В остальных материалах, написанных и собранных им для Парижской мирной конференции, он пытался доказать, что отношение румынского государства к национальным меньшинствам в межвоенный период было безупречным. Это отношение доказывает, утверждал он, что Румынии как цивилизованной стране следовало отдать всю Трансильванию, не уступая Венгрии ни единой ее части[1280]. Такой взгляд для В. Стойки был не в новинку; подобные же материалы он писал и для Парижской мирной конференции в 1919–1920 гг., чтобы отстоять репутацию своей страны, когда ее обвинили в этнической нетерпимости и агрессивном антисемитизме[1281].

Столь резкое и полное изменение взглядов можно рассматривать как доказательство двуличности и цинизма В. Стойки. Наблюдатель может задаться вопросом, когда же он был искренним – тогда, когда продвигал этническую чистку в качестве эффективного и законного способа укрепления государства, утверждая, что только чистые с этнической точки зрения страны имеют будущее, или тогда, когда, настаивая на природной доброте и терпимости румын, доказывал, что многонациональный состав населения страны – это правило, а не исключение? Возможно, однако, что сам В. Стойка не видел никакого противоречия между тем, что он говорил до и после Второй мировой войны с одной стороны и своими предложениями 1940–1943 гг. с другой. Своим критикам он мог бы возразить, что в обоих случаях он делал одно и то же дело: отстаивал высшие интересы румынской нации. Изменился не В. Стойка, изменилась международная ситуация, он лишь приспособил свою систему доводов к новым обстоятельствам.