Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Одновременно С. Мануилэ расширял свою институциональную базу. Назначенный директором созданного в 1931 г. Демографического бюро, в 1933 г. он стал главой Института демографии и переписи, который был образован в результате слияния Демографического бюро и Директората всеобщей переписи населения. В 1935 г. произошло еще одно слияние, когда Институт демографии и переписи объединился с другими статистическими учреждениями: Государственным институтом общей статистики и Департаментом статистики Министерства сельского хозяйства и государственных имуществ. Новое учреждение получило название Центрального института статистики (ЦИС), а его руководителем королевским указом от 7 февраля 1936 г. был назначен С. Мануилэ. Центральному институту статистики поручалось «исполнение или координация проектов по сбору статистических данных, относящихся к Румынскому королевству». Всем же другим учреждениям запрещалось собирать любые статистические данные без предварительного согласования с ЦИС. Постоянное возвышение С. Мануилэ вызвало недовольство многих его современников. Но ему удалось пережить без потерь многочисленные реорганизации, отчасти вызванные, как кажется, интригами его соперников, стремившихся подорвать его бюрократические позиции. После государственного переворота в начале сентября 1940 г., приведшего к власти Иона Антонеску, восхождение С. Мануилэ продолжилось, достигнув кульминационной точки 1 июня 1941 г., когда в силу королевского указа ЦИС стал «единственным государственным органом статистики». Указ уточнял, «что все статистические единицы, департаменты и их бюджеты, персонал, инвентарь и их архивы включаются в Центральный институт статистики, который входит в аппарат <…> Президиума Совета министров»[278].

Не обязательно полностью соглашаться с мнением Джорджа К. Строуба, директора Международного отдела здравоохранения Фонда Рокфеллера в 1953 г., согласно которому, ЦИС «был создан воображением, знаниями и необыкновенным административным гением Мануилэ. который сумел превратить его в одно из важнейших демографических учреждений Европы», но нельзя не признать, что его роль в преобразовании ЦИС в передовое учреждение, а также в осуществлении переписи 1930 г., давшей современникам и потомкам богатое собрание надежных сведений о межвоенной Румынии, была решающей[279]. И нет сомнений, что Мануилэ двигали не только соображения личного успеха, но также – и прежде всего – искренняя преданность идее всеобъемлющей модернизации Румынии.

С. Мануилэ критически оценивал состояние современной ему Румынии. В исследовании 1934 г., озаглавленном «Роль статистики в реорганизации государства. Некоторые соображения по вопросу о реорганизации нашей страны», которое, насколько можно судить, не предназначалось для печати, он говорил «о всеобщей бесчестности», об отсутствии «духа дисциплины», о «безграмотном крестьянстве» и «малограмотных купцах и промышленниках», наряду с катастрофическим перепроизводством выпускников средней и высшей школы, единственное желание которых состояло в том, чтобы стать чиновниками, вместо того чтобы заняться самостоятельной экономической деятельностью. Что же касается экономики, то ее состояние «можно было выразить одной лапидарной фразой: богатая страна в бедном государстве»[280] (румынская пословица, подчеркивавшая бедность населения на фоне природных богатств страны).

Такое положение могло изменить только государство, продолжал С. Мануилэ, но чтобы преуспеть, необходимо было действовать твердо, на основе долгосрочного научно разработанного плана. В тексте, написанном в 1940 г., С. Мануилэ использовал метафору, которая стоит того, чтобы ее привести целиком:

Дистанция, разделяющая государственных деятелей прежних и нынешних времен, подобна той, что разделяет ямщика прошлых времен, знавшего свой сравнительно короткий маршрут как свои пять пальцев и следовавшего по нему неспешно, с грузом, который не превышал крепости воза и выносливости волов, и железнодорожного инженера, который составляет эшелон, сопоставляя математически, а не на глазок, надежность железнодорожного полотна, грузоподъемность вагонов и другие подобного рода элементы[281].