Очищение нации. Насильственные перемещения населения и этнические чистки в Румынии в период диктатуры Иона Антонеску (1940–1944)

Агрессивное поведение боевиков-легионеров стало известно в политических кругах Бухареста с самого момента их прихода к власти[437]. До конца ноября их удерживали от убийств своих политических противников, обещая, что правительство отдаст под суд всех виновных в незаконном насилии против легионеров во время правления Кароля[438]. И действительно, И. Антонеску отдал приказ возбудить уголовные дела, арестовать и приступить к допросам подозреваемых[439]. В тюрьме Жилава, недалеко от Бухареста, были заключены и ожидали суда 64 человека, обвиненных в злоупотреблении властью против легионеров. Среди них были бывшие премьер-министр, министр юстиции и шеф Специальной службы информации во времена Кароля. Но ярость легионеров, тлевшая в течение двух месяцев, прорвалась в ночь с 26 на 27 ноября 1940 г., когда группа боевиков, которые за день до этого присутствовали при эксгумации останков К. Кодряну, захороненных на тюремном кладбище, ворвалась в камеры, где находились бывшие карлистские функционеры, и убила их. В тот же день легионеры схватили историка Николае Йорга и экономиста Вирджила Маджару, генерального секретаря Национал-царанистской партии, вывезли в поле вблизи озера Снагов, что возле Бухареста, и после чудовищных пыток зверски убили[440]. Несмотря на то что при жизни Н. Йорга и В. Маджару были не согласны по большинству вопросов, которые волновали их как ученых и политиков, их объединяло публичное неприятие Железной гвардии.

Эти одиозные преступления шокировали румынское общество. И. Антонеску потребовал немедленного роспуска легионерской полиции – военизированных формирований, созданных под предлогом оказания поддержки полиции, но на самом деле действовавших по своему собственному усмотрению. На этот раз Х. Сима должен был подчиниться и издать приказ об исполнении требования И. Антонеску, но террор против политических противников Железной гвардии, хоть и в меньших масштабах, продолжался и позже. В конце 1940 г. румынская полиция получила информацию, согласно которой по всей стране готовилась «Варфоломеевская ночь», во время которой все политические оппоненты Железной гвардии и все евреи должны были быть вырезаны. Правительство приказало всем префектам принять необходимые меры предосторожности для обеспечения безопасности граждан. То ли благодаря принятым мерам, то ли потому, что информация оказалась неверной, но тогда ничего экстраординарного не случилось[441].

В начале января 1941 г. ситуация вновь ухудшилась[442]. Насилие стало повсеместным, и никто не чувствовал себя в безопасности. На всех главных дорогах, по словам Константина Михэеску, владельца фирмы по ремонту автомобилей и друга И. Худицэ, легионеры останавливали транспорт, обыскивали и грабили проезжающих[443]. Циркулировали самые невероятные панические слухи. В Крайове, например, поговаривали, что легионеры планируют отравить воду в городе, чтобы уничтожить всех жителей[444].

Согласно официальным данным, до 21 января 1941 г., когда начался легионерский мятеж, по всей стране 450 человек подверглись «истязаниям», 323 человека были незаконно задержаны, 9 убито, в 88 жилищ легионеры ворвались силой[445]. Эти цифры были неполны и намеренно скрывали одержимость Железной гвардии «чужаками», и в первую очередь евреями. Железногвардейцы были первыми, кто начал политику «румынизации», имевшую целью лишение всех нерумын, и в первую очередь евреев, их предприятий и другой собственности, а также вытеснение их из всех сфер экономической деятельности и замену их этническими румынами. Во времена Национального легионерского государства эта политика осуществлялась теми же легионерами, зачастую с применением насилия и пренебрежением к закону.

Согласно чрезвычайному указу № 3361 от 4 октября 1940 г. Министерство экономики получило право «каждый раз, когда возникнет необходимость, назначать, без объяснения причин, при каждом предприятии комиссара по румынизации»[446]. Удивительно, что чрезвычайный указ не уточнял роль и полномочия комиссара, за исключением требования обеспечить, чтобы все держатели акций на предъявителя этой фирмы трансформировали их в номинальные акции и зарегистрировали их в соответствующих органах; после регистрации любая сделка с этими акциями могла производиться лишь при наличии разрешения комиссара по румынизации. Но чрезвычайный указ ничего не говорил о том, на основании каких критериев комиссар по румынизации должен были выдавать эти разрешения или отказывать в их выдаче. Статья 7 устанавливала, что такие же требования по регистрации акций распространялись и на предприятия, владельцами которых были этнические венгры, куда «контрольные инспекторы уже были или еще будут назначены».