Очищение. Том 1. Организм. Психика. Тело. Сознание

Взгляды Аллахвердова на сознание не учитывают такое количество его проявлений, что их без опаски можно назвать однобокими. Но при этом, как и все физиологические попытки объяснить сознание работой мозга, они внушают ощущение удивительной действенности и доказательности. Думаю, во многом это объяснимо отточенным языком прагматического философствования.

Кроме того, Аллахвердов применяет прием многократного повторения «основной формулы» своего открытия, постоянно расширяя ее, от самого краткого до пространного изложения. Поэтому я не буду домышлять за него, что он хочет сказать, а прямо приведу его собственные краткие изложения.

Сначала «самая краткая формула», открывающая «Сознание как парадокс».

«Впрочем, как мы увидим далее, мозг человека — даже без вмешательства сознания — может автоматически генерировать все гипотезы, в том числе и гипотезы о своем Я, и гипотезы о смысле жизни. Человек постоянно выбирает из множества порожденных гипотез те, которые соответствуют его предпочтениям, а сознание пытается согласовать этот выбор с опытом» (Аллахвердов, Сознание как парадокс, с. 12).

Теперь «расширенная формула» из «Методологического путешествия».

«Догадка. Если мозг (или даже организм в целом) рассматривать как идеальное познающее устройство, то какую функцию в познавательном процессе выполняет сознание? Я предположил, что среди механизмов мозга существует один, названный мной протосознанием, который по заданному алгоритму (в том числе используя алгоритм случайного выбора) принимает решение о поведении в ситуациях, когда у него нет критериев для выбора одной из нескольких равновероятных альтернатив. (То, что сознание активно востребовано именно в ситуации неопределенности, подчеркивают многие выдающиеся психологи — вспомните позиции У. Джеймса, А. Е. Асмолова.) А далее объясняет принятое решение неслучайными причинами, иначе говоря, приписывает сделанному случайному выбору статус закономерного. Этот механизм тем самым строит случайную догадку о том, какова реальность, как бы пытаясь угадать правила игры, по которым с ним «играет» природа. В дальнейшем, попадая в новые ситуации неопределенности, он будет действовать уже не случайным образом, а в соответствии с этой своей догадкой, до тех пор, пока не столкнется с ее опровержением» (Аллахвердов, Методологическое путешествие, с. 301).

Сознание — механизм проверки догадок мозга.

Самое любопытное тут то, что сознание действительно все это делает. Вот только причем тут мозг? И где там механизм? В клеточном строении, наверное?

Столь же естественно, как наличие старого и революционного, и то, что за последнее десятилетие появились работы людей, которые мыслили уже совсем не так, как советские философы. И если Зинченко и Лекторский совершали в своих работах некоторую революцию в понимании сознания, как, к примеру, и учитель Лекторского Эвальд Ильенков в его время, то многие новые мыслители отнюдь не революционны. Им просто позволительно говорить то, что они думают, а не то, что требуется идеологией. Поэтому в революциях просто нет необходимости. Все сделано девяносто первым годом.

Соответственно, работы эти и составляют настоящую новую русскую науку о сознании. Часть из них сохраняет преемственность с марксизмом, как, к примеру, теория языкового сознания А. Н. Портнова. При этом она столь же естественно развивает и идеи феноменологии, что в прежнее время вряд ли было бы возможно совместить.