Очки Гудвина

– Она, после того как на пенсию ушла, стала довольно известной писательницей. Очень популярна у женской половины читателей. Говорят, даже за рубежом её издавали. Я, правда, ничего не читал, – признался. – Я женских романов не читаю, а уж тем более, фантастических. А в последнее время и вообще ничего не читаю, кроме сценариев… Неплохая старушенция была, добрая. Мне вот часы с кукушкой подарила, – вспомнил вдруг. – Можешь представить, сколько лет прошло, а они до сих пор тикают. На кухне у меня висят. Хотел выбросить, когда в новую квартиру переезжал, а потом передумал, они же теперь особую ценность имеют, как-никак, известная писательница презентовала. Когда-нибудь кучу денег будут стоить.

– Часы? Тебе? С каких это щей?

– Да уж и не помню по какому поводу. Кажется, когда я из театра уходил.

– Так жива ещё старушка?

– Я давно потерял её из виду… Вряд ли, она же старше нас лет на двадцать была. Да ты набери её фамилию в интернете, если интересно, и узнаешь.

– Мне, что, делать больше нечего? – фыркнул Хрякин. – У нас тут своя жизнь, только поворачивайся.

– Мне тоже вздохнуть некогда, – пожаловался Вадим Петрович. – Время расписано чуть ли не на год вперёд. Но здесь – здесь, в этом городе, представь, почти ничего не изменилось! У меня в какой-то момент даже возникло ощущение, что мне вся моя последующая жизнь приснилась, что мы молодые и снова здесь даём свои кукольные представления…

– А может быть, ты всё-таки выпил вчера на каком-то банкете в свою честь, потому и расчувствовался? – засмеялся Хрякин.

– Какой банкет? Я же сказал, что давно не пью. Поджелудочную и печень в нашем возрасте надо уже ой как беречь. Нет, если бы и ты сейчас каким-то чудом оказался здесь, у тебя тоже было бы такое же чувство, точно тебе говорю. Здесь время как будто застыло, – Вадим Петрович подошел к окну. – Даже кинотеатр, где мы смотрели тот знаменитый фильм, которому потом «Оскара» дали, представь, стоит! Я на него из окна сейчас смотрю… «Сириус» называется. А гостиница – он оглядел комнату, – всё такая же ободранная, как будто тут никогда ремонта не делали. Но самое удивительное то, что я попал в тот же самый номер, где когда-то жил! Представляешь, какая комбинация?

И это сообщение, похоже, особого впечатления на Хрякина не произвело.

– И какими ветрами тебя, всего такого знаменитого, в глушь занесло?

– Ну, насчет «знаменитого» ты слегка переборщил, – польщённо отозвался Вадим Петрович, не заметив или проигнорировав легкую иронию в голосе давнего приятеля.

– Да знаем, знаем, интернет регулярно сообщает о твоих трудовых подвигах, – хмыкнул Хрякин.

А, следит! Интересна ему птахинская траектория жизни!

– На открытие автомобильного завода пригласили. Завод здесь построили.

– А говоришь, что ничего там не изменилось. Целый завод! И ты там, значит, в качестве свадебного генерала присутствуешь? Ленточку будешь перерезать?

– Да нет, я концертную программу веду. Концерт будет.

– Всего лишь?

На этот раз насмешка прозвучала совершенно отчётливо, а Вадим Петрович не любил, когда над ним подшучивали.

– Каждый зарабатывает, как может, – ответил сухо.

Сказал и пожалел. Прозвучало так, словно он оправдывался. А с какой стати он, довольно известный артист, должен оправдываться перед каким-то Хрякиным? Тем более, объяснять, что делает он то, что делает, не бесплатно. Дай бог каждому столько получать, сколько получает он за такой вот выезд. Лишь за то, что пару часов потолкается за кулисами и несколько раз выйдет на сцену! Можно подумать, Хрякин там, в своей Америке стал миллионером и сидит в кабинете с дубовыми панелями. Нет, зря, зря он вообще Хрякину позвонил. Затмение нашло. Глупая трата и времени, и денег. Ну, оказался в том же самом городе, в той же самой гостинице и даже в том же самом номере, где когда-то они вместе сидели, ну и что с того? Мало ли в его жизни было всяких забавных совпадений? Ему захотелось побыстрее закончить разговор. Но вот так взять и сразу отключиться было неудобно, Вовка ещё подумает, что он, Птахин, обиделся, потому Вадим Петрович спросил:

– А ты-то как там?

– Нормально. Живём. Варька уроки музыки даёт, я в кафе работаю. А твоя чем занимается?

– Ты о жене? Я свободен.

– Один, значит?

– Ну почему же, – усмехнулся Вадим Петрович. – Всегда найдётся женское плечо… – продекламировал бодро чьи-то стихи, чтобы скрыть чувство досады.