Очнись. Все боги - эгоисты (СИ)

Потом бежать за ней по лесу тоже удовольствие не вызывало. Снова ошалелый взгляд, и снова эта паника, вот только в глазах чертята танцуют, и желание сбежать отсюда явное, будто проектор показывает картинку в её сознании.

Казалось бы, пусть бежит, пересечёт барьер и окажется в жестоком мире, где её будут поджидать монстры, на каждом шагу. В этом лесу небезопасно, за стенами этого лагеря небезопасно, но, пусть бежит навстречу погибели.

Вот только жалею о том, что взял ответственность за её грёбанную жизнь, поэтому перебираю ногами, прилагая максимум усилий, чтобы нагнать девчонку, что рванула обратно к домикам. Скорее всего, к пристройке, в которой, скорее всего, никого не будет. Нет меня – нет разрешения.

Она, на удивление, развивает слишком большую скорость, а лёгкие уже горят, норовясь выскочить наружу. Останавливаюсь, запыхавшись. Бег – не сильная моя сторона, не лучшая стратегия, но иногда это просто необходимо.

Зря только пропускал тренировки по выносливости, иначе догнал бы шатенку, которую явно раздражает моё присутствие, ведь заметил, что один лишь взгляд вызывает океан эмоций, и она окунается в него с головой, сдерживая натиск давления на дне, поджав нижнюю розоватую губу. Забавно наблюдать за любой её реакцией.

Всего лишь ребёнок в мире, заполненном монстрами.

Опираюсь рукой на ствол дерева, проводя пальцами по твёрдой коре. Ухмыляюсь, слыша томный вздох непонятно откуда. Знаю же откуда, не удивляюсь, но отрываясь от столь занятного действия и просто продолжаю идти, прекрасно ориентируясь в пространстве.

Не спешу заходить в домик, по пути встречаю двух красивейших дочерей Афродиты. Они тихо хихикают, поглядывая на меня, перешёптываются, даря мне счастливые и соблазнительные улыбки. Чувствую себя как рыба в воде, улыбаюсь в ответ, демонстрируя белые зубы. Вот только не особо хочется тратить на них время, просто обнимаю их, шепчу на ушко:

- Встретимся вечером, красотки. – делаю голос как можно более охрипшим, им нравится, поэтому и меня это устраивает. Планка настроения весело скачет наверх, теплом разливается по телу, заливается в кончики пальцев на руках, что буквально горят. Хрущу позвонками шеи, довольно улыбаюсь, пересекая площадь, вокруг которой в полукруг выстроились домики полубогов. Оформлены просто прекрасно, выдержаны в стиле своего покровителя. Завидую детям Деметры. Там всё зелёное, мягкое, шелестящее. Обожаю этот цвет, просто души в нём не чаю.

Несколько хмурюсь, краем уха улавливая тихие шептания, касающиеся девушки. Безумная? Знаю. Пугливая? Ещё бы. Никакая? Полностью согласен.

Элизабет бесполезна, бесконечное число нулей равное всё равно одной цифре. Ноль. Она умрёт на первом же задании, а это уже будет не моя проблема. Да, стоит натренировать её до допуска и свалить на плечи другому придурку или дурочке.

Захожу в пристройку, взглядом прохожусь по тёмному помещению, где источником света является лишь никогда не прекращающие свою работу мониторы. Перед выходом успел задёрнуть чёрный плотные шторы, перекрывающие доступ солнечным лучам, оранжевым, окрашивающим всё вокруг в рыжий и багровый цвета. Тень забивается в углы, скрывая девушку, но её там нет, что вызывает у меня разочарованный вздох. Где она тогда? Где прячется? Неужели своим маленьким мозгом додумалась сбежать обратно домой, откуда, вероятнее всего, и пришла.

Уже начинаю выходить, как слышу тихий всхлип где-то совсем близко. Щурюсь, пытаясь хот что-то разглядеть, ибо глаза медленно привыкают после яркого света. Горох, нарущающий целостность тишину в помещении. Она точно рядом, на самом видном и банальном месте. Просто смешно. Мы, что, в прятки тут играем?

Меня осеняет, опускаюсь на колени, встаю на четвереньки, наклоняя голову, взглядом скольжу по темноте под кроватью, откуда доносятся эти звуки. Хмурюсь, еле пролазию, делая всхлипы громче. Жмётся подальше, не боится, видимо, просто ей противен. Глаза начинают привыкать к мгле, насупив брови, смотрю на неё, ведь вижу её заплаканное раскрасневшееся лицо. Маленькими ладонями пытается скрыть своё отвращение и слабость. Но не собираюсь бросать шатенку здесь в таком состоянии.

Осторожно кладу руку на хрупкое плечико. Дёргается, поднимая на меня ореховые глаза. Даже пахнем молочным сырым орехом. Шмыгает аккуратным носом, затихая, зажмуривает веки, прижимая к себе конечности, в попытках свернуть в маленький незаметный комок стопой задевает мою ногу.

Убираю руки Фитч от лица, провожу по скулам, перед ей то спокойствием, с которым бездушно касаюсь бледной кожи. Просто превратить из проблемы стойкого воины. Метаморфоза сложнее, чем у бабочки, а ведь и им непросто выживать. Проще спасти погибающую гусеницу, что через несколько дней должна окуклиться. А тут придётся плести ей кокон из собственный привычек и умений, брать клейкую нить из своей души, прямо из скрытой середины, замкнутой тяжелыми вратами. Это значит открыться. Не хочу этого делать, совершать преступление против самого себя. Просто противно становится. И вкладывать время в пустое место тоже не хочу.