Очнись. Все боги - эгоисты (СИ)

- Что случилось? – стискиваю зубы. Голос охрип, что получилось немного грубовато. Беру в ладонь её маленькое личико. Девушка всхлипывает, пальцами вытирает красные от слёз глаза

Вся эта картина со стороны выглядит слишком странно. Парень и девушка под кроватью, а должны быть на ней. Уголком губ усмехаюсь собственным мыслям.

Тише, Лука, слишком пошло.

- Я не хочу, - тихий шепот. Смотрит на меня, открывает ворота густых черных ресниц в бескрайний лес, листва которого начинает темнеть, сливаясь с цветом скорлупы падающих орехов. Но от этого не чувствую себя как-то гадко или неуютно, не чувствую вины за содеянное, но ноющий порез и этот лёгкий удар дали о себе знать лишь пульсом. Попала грязь. Точно. Откидываю покалывающие ощущения на задворки сознания, легко улыбаюсь, сквозь боль, внушаю мнимую безопасность, которую никогда не получит в должной мере, прижимая к своей груди, размеренно дыша, но начинаю терять контроль над количеством сокращения органа, гоняющего по венам необычную кровь. Наполовину ихор, наполовину плазма.

Сердцебиение с невероятной быстротой нарастает, бия по рёбрам, отдаваясь судорогами. Мышцы сокращаются болезненно, но терплю, скрипя зубами. А ради кого? Ради этой девчонки, не желающей вылезать из-под кровати? Нужно заставить её поесть.

Просто жесть. Вот свалилась же на мою голову проблема.

- Что ты не хочешь? – носом зарываюсь в мягкие тёмные волосы, пахнет едва уловимо землёй, которую пропахала, упав. Сам успокаиваюсь, вместо того, чтобы успокоить. Чёрт, чувствую себя жалким придурком.

- Не хочу здесь находиться. – тяжело вздыхаю, не выдерживаю раздражения, тонкой тканью шифона путающей в своих лабиринтах. Хватаю девчонку за руки, вылезая из-под кровати. Чихаю, ибо пыль забирается в нос, клубами прилипает к коже. Кидаю шатенку на кровать, в то время как сам снимаю сковывающие движения доспехи. Они с грохотом падают на пол, с оглушающим звоном бьют по ушам, однако давно привык к такому звуку, а вот Элизабет нет. Подпрыгивает на месте, смотрит вперёд отсутствующим отстраненным взглядом, пыхтя, потирает болящие запястья. Снова вышел из себя и не рассчитал силы, впрочем, никто здесь, кроме неё в этом не нуждался.

Ужасно осознавать, что она – мой ручной зверёк, личный хвостик, прицепившийся ни с того, ни с сего. Будет ходить следом по пятам, доверять как никому другому. А что? Неплохая идея. Появится возможность затыкать её ненадолго. Просто принимаю это как очередную заметку в телефоне, о которых зачастую забывают, вспоминая через год.

- Чего? – ловлю орехи на себе, пытаюсь выкинуть чёртово сравнение из головы, щурюсь, потому что начинаю замечать как она быстро выходит из состояния прострации. Мотает головой, взъерошивает длинные завивающиеся волосы. С тихим стоном и огромным нежеланием поднимается на ноги, скрещивает на груди тонкие руки, поворачивается спиной, вновь смотря на меня через плечо. Вопросительно ухмыляюсь, получая ответ:

- Отряхни, пожалуйста, - она виновато опускает ресницы, голову, прячет каждую каплю смущения, но ничего же не скроется от моих глаз, как говорят, от холодных льдин, айсбергов, своей частью под водой топящие даже самые крупные корабли. Подхожу к ней ближе, преодолевая маленькое расстояние за один шаг, легко бью ладонью по её плечу, где серая ткань вдруг выкидывает из себя грязь, тут же становясь белой. Девушке идёт эта рубашка, хочу сделать комплимент, но прекрасно понимаю, что в ответ получу недовольный взгляд и противное фырканье, которое так сильно раздражает.

Бью по позвонкам, пальцами провожу по ним, вызывая тихий сдавленный в лёгких вздох. Ухмыляюсь, ибо она хмурится, сводя брови к переносице, чешет щеку, нетерпеливо перекатывается с пятки на носок, мотает головой в разные стороны, отчего хмуриться начинаю я. Бьёт мне тяжелыми завитыми прядями по лицу, поэтому психую и собираю тёмные волосы в пучок, закрепляя попавшимся под руку карандашом.

Отвлекаюсь наконец-то от дела, в то время как Элизабет поворачивает верхнюю часть туловища, продолжая отряхивать ткань на ягодицах, затем наклоняется, бьёт по острым коленкам, чуть шипит, видимо, задевает какой-то порез, которым не уделяю должного внимания. Сам тяжело вздыхаю, упираясь горячей ладонью в уже остывшую кожу спины. Удивительно, в тёплое время ей так холодно, что неприятные ощущения мурашками пробегаются по рукам. Трясу головой, дабы придти в себя. Толкаю Фитч к выходу, в животе урчит слишком громко, что не остаётся незамеченным, удивлённо смотрит, но поджимает розовые губы, прекрасно понимая всю ситуацию. Она и сама голодна, вот только не показывает это никаким образом, единственное – чувствую как слабость пленяет всё её тело, колени дрожат при каждом шаге, потому стараюсь находиться предельно близко. Чтобы в любом случае подхватить хрупкое тело, предотвратив жестокую встречу с твёрдой почвой, в которую втянулись крупные острые камни, о которые девушка с лёгкостью может запнуться.