Очнись. Все боги - эгоисты (СИ)

- Фитч, отъебись. – тихо произносит, переворачиваясь на другой бок, прежде оттолкнув меня. Слетаю с кровати, открываю рот, чтобы что-нибудь обидное сказать, однако сдерживаюсь, поджав губу. Глаза горят до жути, как и щёки, ведь водила по плечу блондина, а он без футболки. Теперь не могу даже смотреть на него, ибо взгляд тут же цепляет рельефные натренированные мышцы. Это моя, чёрт возьми, слабость. Часто моргаю, медленно поднимаясь на ноги, запрыгиваю обратно на кровать и повторяю попытку пробуждения. Эта оказалась успешной, но не особо.

Лука прекрасно знает как смутить любую девушку, а меня и подавно. Я как раз из робкого десятка, взгляд которых прячется где-нибудь под ногами. Я та, кого приводят в замешательство даже ухмылки, однако стараюсь держаться как можно достойнее и показать своё презрение.

Хмуро впиваюсь глазами в парня, который с разочарованным вздохом поднимается на локтях и встаёт с кровати, тяжело потирая плечи. Явно недоволен моим присутствием и подобным пробуждением. Не могу дать себе отчёта в собственных мыслях и действиях, ведь всё ещё стараюсь осознать и понять новый мир вокруг меня, который против всяких возражений окутывает туманом местность вокруг, так что продолжаю сверлить спину блондина.

Тяжело вздыхаю, следом поднимаясь на ноги, взъерошиваю несколько спутанные волосы, собираю их в высокий хвост, дабы не мешались. Желудок ноет, требуя очередную трапезу, поэтому хлопаю себе по животу, успокаиваюсь подобным образом, но бурление всё равно нарушает неловкую тишину, повисшую в комнате парня.

Смущённо улыбаюсь, пока он натягивает на обнажённый торс серую футболку. Мотаю головой в сторону, чтобы отвлечься от лишних мыслей, приподнимаю бровь, встречаясь с голубыми глазами. Как бы намекаю, смотря в пол, что хочу переодеться в одиночестве. Майка и шорты не особо что-то и скрывают, но всё же. Откашливаюсь, прочищаю горло, руками поворачивая его и упираясь в спину. Выталкиваю из помещения, выслушивая насколько я гадкая. Должно же быть и у меня личное пространство. Морщусь, оглядываясь. Резко зашториваю все окна. Пятой точкой чую, что кто-то смотрит.

Не спеша подхожу к рюкзаку, набитому доверху одеждой. Вытаскиваю оттуда единственные джинсы. На них порваны колени или специально разрезаны. Мода такая на дворе, поэтому придётся потерпеть сквозняк по голой коже. Натягивая чёрную ткань на себя, пыхтя, ведь они словно новые. Еле-еле влезаю, прямо впритык, но и не сдавливает ноги и не сковывает движение. Что ж, справлюсь с тесностью в области талии. Зато ремень ни к чему. Надеваю свободную чёрную кофту, после чего верчусь перед зеркалом. Вроде, выгляжу сносно. Не хочу выходить на улицу и немного медлю перед дверью, встав столбом. Чуть ли не получаю по носу, резко отскакивая. На меня нетерпеливо давят его глаза. Лука сжимает губы в тонкую полоску, наблюдая за моим несколько странным поведением. Срываюсь с места, задевая его плечом, из-за чего шиплю, замечая, что парень даже не пошатнулся.

Раздражаюсь очень сильно, следую за всеми полубогами, весело о чём-то беседующими. А я помолчу, да, пожалуй. Так будет лучше, нежели открою рот и из него вырвутся одни ругательства в адрес сына Гермеса. Прикрываюсь рукой от ярких солнечных лучей, щурюсь, быстро перебирая ногами. Слышу, как сзади чей-то топот бьёт по ушам. Точно Лука. Поэтому ещё больше ускоряюсь, чуть не переходя на бег. Не хочу сейчас разговаривать с парнем, который меня публично унизил и показал насколько я слабачка, хоть это свойственно любой девушке. Здесь каждая особь прекрасного пола может постоять за себя.

Вхожу в столовую, оглядываясь, и вижу уже собравшуюся толпу вокруг огромного столика, куда и спешу, быстро усаживаясь. Моя неуклюжесть на время пропала, видимо, чтобы не попасть под горячую руку. Протягиваю тарелку, прося кого-нибудь положить пару фруктов и мясо, но никто не выполняет просьбу, поэтому разочарованно вздыхаю, поднимаясь на ноги и склоняясь над блюдами. Приступаю к еде, вот только кусок в горле встаёт при одном взгляде на довольную ухмылку парня. Он как-то влияет на всех окружающих, будто бы одним сверканием голубых глаз закрывает рты каждого, кто осмелится со мной заговорить, пресекает любое действие. Просто не понимаю, с чего этот идиот так меня раздражает, прямо вымораживает, заставляя нервно скрипеть зубами и кусать губы до крови.

Потираю шею, резко вставая из-за стола. Желудок неприятно урчит, а затем замолкает, когда отвожу взгляд от пищи. Дышу через нос, стараясь скрыть раздражение из-за недосыпа, появившегося с первыми лучами прекрасного яркого солнца. Потираю бедро под столом, нервно трясясь, ведь нетерпелива к молчанию днём. Ночью тишина царствует и это радует, а утром всё просыпается.