Очнись. Все боги - эгоисты (СИ)

- Эй, как ты? – этот вопрос самый обычный, какой задают каждый день люди друг другу, но для них это что-то большее. Словно с помощью пары слов ты открываешь ворота в новый неизведанный мир, и мир открывается тебе, рассказывая о том, что гложет его. Так они поддерживают друг друга. Иначе и не умеют. Их никто не учил заботиться о других, одного учили заботиться только о себе, а другого уничтожали каждую секунду, кидая слова-ножи и разрезая плоть на куски.

Внешняя среда обитания не столь прекрасна, какой казалась Кастеллану в мечтах о том, как он будет пересекать огромные улицы крупных городов с яркими переливистыми огнями неоновых вывесок, фар машин и ламп в чужих окнах, где царит уют и тепло, так необходимое полубогам. Как он будет сидеть в забегаловке, потягивать вкусный кофе с терпким привкусом, смотреть в окно на суетящихся людей и чувствовать себя частью другого мира, где монстры иные. Где война не зависит от того, есть ли в твоей крови ихор высших существ, появившихся ещё до самого зарождения мира, создавших этот мир из тьмы. А сейчас они вдвоём лежат на кровати дешёвого мотеля, в котором запах сырости впитался в каждую ткань и обрывок обоев, за окном которого горы мусора и убитая людьми природа. А ещё расстояние впереди, которое нужно преодолеть, сидя на сидении чёртового автобуса, чувствуя как конечности немеют без подвижности и даже нет способа скрасить время книгой из-за дислексии.

Прочерчивая тусклым взглядом пышных лесов хлипкое окно, грозящееся при малейшем прикосновении развалиться и позволить ветру и дождю прорваться сквозь слабую оборону, Фитч слабо улыбается в ответ, в следующую секунду прикрывая глаза от хронической усталости, залёгшей тенями под ореолами зелёных деревьев. Она тяжело втягивает в себя неприятный воздух и утыкается носиком в ключицу парня, на этот раз заполняя лёгкие его запахом, самым дорогим сокровищем на свете, стоящим мириады звёзд, которые достать с неба – задача не из лёгких. Девушка чувствует то, что никогда не чувствовала даже при чтении сопливых розовых книг о любви, в которых не было настоящих чувств, была лишь слабая привязанность и дело оставалось лишь за случайными прикосновениями в тайном плане, построенном заблаговременно до встречи двух главных героев. А их отношения начались с ненависти, презрения и надменности. Это словно ресурсы для их чувств, из которых они построили себе огромный город, в чьих улицах, широких и узких, покрытых мокрым серым асфальтом, заблудились, ища путь друг к другу.

«Это нечто волшебное, наверное» - проносится в её голове, а затем Эффи, секундно зависнув в другом мире, приближается к парню, с опаской касаясь его мягких губ и чуть морщась, шутливо, конечно же, от проступающей щетины, не портящей вида Луки. Ему это шло, придавало больше грубости и бунтарства, скрытого в светлых бухтах далёких экзотических островов, где накалившийся от яркого солнца песок, лазурное прозрачное море и куча зелени. Откинуть в сторону песчаные берега и получится их мир. Лазурит и изумруд, чьи цвета идеально сочетаются в любых оттенках, ведь природа не ошибается с гаммами. Они не совсем понимают это, не до конца осознают тягу друг к другу, не признают, что с каждым днём их связь становится крепче, словно слои невероятно прочной верёвки нарастают сверху на маленькую нить, которую они протянули друг другу с первым взглядом, не раз разрезая её и завязывая крепкие узлы, чтоб не порвалось ещё раз.

Слабо покусывая нижнюю губу девушки, Кастеллан задумывается и понимает, что всё это правильно. Он не чувствовал правоты своих действий, когда касался тел абсолютно чужих, неродственных ему, душ, а сейчас он касается её и по коже растекается приятное тепло осознания, что рядом есть кто-то, кто рядом и останется до конца, как бы страх остаться брошенным не пытался подорвать веру в это. Пара дней, они прибудут в Сан-Франциско, город тысячей огней и утренних туманов, покончат с яблоком из сада Гесперид и сбегут из этого мира, озираясь назад лишь для того, чтобы узнать – нет ли за ними хвоста в виде прошлого, которое явно будет преследовать до конца. И они будут бежать, пока не найдут уютный маленький городок с мизерным населением, нулевым процентом древнегреческих чудовищ и доброжелательными людьми. У них впереди неизведанные вселенные тысяч пунсонов на карте огромной Северной Америкой с разными климатическими поясами. У них впереди обширные океаны новых чувств, новых ощущений.

Медленно, стараясь растянуть момент, он убирает одеяло, закрывающее взор на хрупкое тело, проводит по изгибам, припадая губами к тонкой шее, на которой нервно пульсирует сонная артерия, а в грудной клетке, которой он касается пальцами, стучит сердце, грозясь нахрен снести оборонную стену из костей. Броситься наутёк, чтобы потушить пожар, зажжённый внутри ухмылкой и взглядом. Слабый вздох тонет в новом поцелуе, и Элизабет ничего больше не желает, желает только утонуть в его лазурных бухтах и дышать водой, что несовместимо с жизнью, но она попытается совершить невозможное.