Oculus. Как создать лучшую в мире VR компанию и потерять все?

«Сейчас уже о многом можно говорить открыто, – ответил Палмер. – Мы уже выстроили доказательную базу. Сейчас дело рассматривают присяжные, так что я примерно представляю, что происходит. А там посмотрим… так, с чего бы начать? Начну, наверное, с того, что у нас потрясающий судья – очень волевой, техасец. Он реально крутой парень – все время хохмит и травит анекдоты. Когда в деле будет поставлена последняя точка, я не прочь с ним потусоваться».

«Как замечательно!»

«А еще он устраивает такую штуку, которая называется „панельная дискуссия“. Собственно, панелью называется боковая часть судейского стола. Обычно судьи так не поступают – сразу пасуют перед адвокатами, а он почти каждый день вызывал к себе руководителей адвокатских групп – их и нашего. Они усаживались за панель, и он беседовал с ними по сути дела по двадцать минут, а то и по полчаса. При этом он говорит с ними откровенно до грубости… Вот, вспомнил! Адвокат ZeniMax, тот парень по имени Тони Сэмми, то и дело фыркал на нас, пока мы давали показания. Так вот, однажды на очередной панельной дискуссии судья сказал ему: известно ли вам, г-н Сэмми, сколько народу позволяло себе фыркать на свидетелей у меня на процессе? Еще никто не отважился. У меня такого еще ни разу не случалось. Если вы еще раз на кого-то фыркните, то я отстрелю вам руку».

Эдельманн рассмеялась.

«И тут он опять начал фыркать».

«Да ладно! И что же сделал судья?»

«Разозлился не на шутку!»

Эдельманн продолжала хохотать.

«О! вот еще один случай. Тебе наверняка понравится, – сказал Лаки, переходя к выступлению эксперта ZeniMax по оценке убытков, которое стоило увековечить в одном из ситкомов. – Он нес какую-то невероятную пургу – просто курам на смех. Это я к тому, что он подсчитывал стоимость убытков совершенно нелепым способом. Он прямо так и разделил стоимость покупки компании на четыре равные части. Послушай-ка, что он при этом молол, – тут Лаки заговорил нарочито дурашливым голосом, пытаясь передать всю прелесть момента. – Итак, Палмер Лаки в своем видео на Kickstarter утверждает, что Rift делают уникальным всего три вещи – низкая задержка отслеживания движений головы, широкое поле обзора и стереоскопический трехмерный дисплей с эффектом присутствия. А мы написали для него софт. А еще мы разработали систему отслеживания движений головы и привязали ремень к прототипу, который прислал Палмер Лаки, так что гоните полтора миллиарда долларов».

«Да ладно?!»

Когда были перечислены главные перлы, Эдельманн спросила Лаки, верит ли он в победу.

«Нельзя знать наверняка, как воспримут дело присяжные, – ответил Лаки. – Они недостаточно осведомлены, понимаешь? Многие обстоятельства дела упираются в узкотехнические вопросы, так что они, скорее всего, не всегда могут разобраться, насколько справедливы претензии. Потому довольно сложно предсказать, какой вердикт вынесет суд, но я все же полагаю, что мы прорвемся. Я думаю, что мы победим».

Впрочем, энтузиазм Лаки в скором времени остудил звонок Митчелла.

«Плохие новости, – сказал Митчелл. – Я, собственно, позвонил затем, чтобы сообщить тебе, что у нас намечается реструктуризация, и у тебя больше не будет секретаря-референта».

«Ну и ладно, – ответил Лаки, внезапно ощутив тяжесть в груди. – А у тебя по-прежнему будет секретарь?»

«Да».

В груди стало еще тяжелее.

«…Но мне придется его с кем-то делить», – уточнил Митчелл.

«Погоди, – сказал Лаки. – У кого еще из сотрудников, которым полагались личные помощники, больше не будет секретарей?»

«Эээ… Не знаю».

Что за черт, подумал Лаки. Но чего уж там. Раз уж меня не уво…

«Это еще не все, – продолжал Митчелл. – Еще одна плохая новость – тебе нужно забрать свои вещи из офиса».

«Что?! – зло расхохотался Лаки, да так яростно, что вся тяжесть в груди испарилась в один миг. – Что за чертовщина, Нейт?»

«Не я принимал решение! Мне сказали, что нужно больше конференц-залов, и из твоего офиса тоже намерены сделать конференц-зал».

«Это не меняет дела, – ответил Лаки. – Когда нашу компанию выкупили, одно из немногих высказанных мною требований состояло в том, чтобы мой кабинет сохранили за мной. Это часть сделки, Нейт, в условиях оговорено, что мне нужен собственный кабинет».

«Вот как, а я ничего не знал об этом, – сказал Митчелл. – Тебе следует поговорить с Бренданом».

«Нейт…», – начал было Лаки.

«Мне правда очень жаль, что все так складывается».

«Нейт, – Лаки предпринял вторую попытку. – Просто скажи: все это потому, что меня собираются уволить?»

«Да нет же! Извини, приятель, если я заставил тебя так думать».

«Нейт, ты можешь быть со мною откровенен».

«Не сомневаюсь! Но это и в самом деле всего лишь реструктуризация!»

До чего же это все не вовремя – прямо-таки возмутительно! Неужели его уволят прямо сейчас, когда они только что выстроили доказательную базу? Прямо сейчас, когда его уже не могут снова вызвать в суд для дачи показаний?

«В самом деле? Ты точно не лукавишь?»

«Чувак, это всего лишь реструктуризация. Поверь мне».

* * *

Прошло еще несколько дней, и 1 февраля судья Кинкид спросил присяжных, готовы ли они вынести вердикт по делу.