Од

Смотри с ним аккуратнее шути:

злопамятен и глуп.

Берсентьев

Да ладно.

Ланская

Ладно.

Он Луцкого сумел переиудить,

свои силки и сети так заплел,

что Панин в них болтается рыбешкой,

и тут его ширОко ходит бредень –

не попадись.

На сцене появляется Егерь.

Ланская (Егерю)

И ты не попадись.

Егерь

Так вот вы где – я вас искал.

Берсентьев

А где?

(Егерь недоуменно смотрит.)

Ну где искать меня, когда не здесь?

Появляется Арина.

Арина

А, вот вы где!

Берсентьев

И ты все обыскала

углы?

Арина

Ты сильно нервничаешь?

Берсентьев

Да.

(Опрокидывает подряд несколько рюмок.)

Между тем меняется освещение сцены. Становится виден хор. Заседание начинается.

Корифей

Красное полотнище развернуто над трибуной.

Сидят наши заседатели, посиживают – Президиум.

Шуршат – шорх – шуршат бумажками – казенная беллетристика.

Надо бы начинать.

На сцену оратор лезет.

Появляется запыхавшийся Семенов.

Семенов

Приветствую почтенное собрание.

Хор (на разные голоса)

ЗдорОво!

Где взяли такого

оратора, говоруна?

Вот те на –

Семенов!

Подобных стонов

с трибуны

солидным, умным

стонать не надо.

Послушать рады!

Скажи чего

ново-го!

Умно-го!

Между тем оратор уже отдышался.

Семенов

Толпа,

ты глупа.

Даже толпа, собранная умом,

в лоб постучи – бом-бом!

Одни там мыслишки грязные,

темень-тьма непролазная!

Разве думаете о революции?

Забыли Луцкого.

(Последние слова он не сказал, а прямо-таки проревел.)

Корифей

А что касаемо теперешнего положения дел,

я бы и вспоминать не хотел!

Семенов

Хотели всем дать свободу –

мечты наши не нужны народу.

Хотели раздать богатства –

сами занялись тунеядством.

Хотели справедливости –

стали к людям без милости.

Корифей

Хотели восставить закон –

да вон он

юлит,

лебезит,

служит сильным мира,

слабых

пих

пыром.

Под эти слова Семенов скатывается с трибуны. На середину сцены выходит Панин.

Он сильно сдал и побледнел с последнего разговора.

Панин

Черная тоска как посмертная,

а может, она такая и есть,

тоска моя суеверная –

вся здесь,

под сердцем – нет силы более,

и раньше-то не был силен.

В отставку! Нет слов, сил долее,

вопрос решен.

Корифей

Не такие нынче нужны нам деятели,

удачливые нужны –

бед-горь сеятели

на полях страны!

Времена наши сдвинулись –

пора и нам все менять,

жребии вынулись!

Будем голосовать!

Хор

Кого?

Кого поставить нам,

чтоб был суров и прям,

чтобы сияние его,

серпом бы

по глазам?

Арина

Твое, милый, время –

вперед выступай,

смятенное племя

под руку сгребай.

Надежей нам станешь

и будешь вождем –

восстанем, восстанешь,

того только ждем.

Прикажешь – мы в бездну,

изволишь – в тюрьму

по воле железной

твоей, по уму.

Смертей не жалея

для дела и так,

подымешь Рассею,

рассеется мрак!

Хор

Не этот ли, не этот ли?

Кого, кроме него!

Он будет выбор всей земли

и смысла торжество.

Егерь

Старого черта

Берсентьева тащите на сцену:

ему во власть предаемся,

ему,

подлецу,

осанна!

Тащите его на сцену,

даром что упирается…

Тащите его, полпьяного,

да хоть до краев налитого!

Ланская

Качать его, подкидывать,

весь центнер с гаком вверх,

такому не завидовать –

безумие и грех.

Он будет всем нам светочем

среди окрестной тьмы,

среди обставшей мелочи,

средь смертной кутерьмы.

Берсентьев (выходит на сцену и чуть растроганно, чуть виновато раскланивается)

Ну вот и совершилось, что давно надо.

Я принимаю власть – на плечи мне бармы.

Суров и справедлив, суровей всех буду.

(Оборачивается в сторону портрета Луцкого.)

Твой скорбный, трудный дар беру, хоть и поздно.

Корифей

Можно выдохнуть: совершилось трудное дело.

Все прошло как по маслу, как нельзя желать лучше.

Много было несообразностей, но мозаика сложилась.

Никогда не верил, но действительно помогает Провидение.

Замысел Его явлен, и мы учтены в нем каждый.

      ИНТЕРМЕДИЯ

Берсентьев и женский голос

Не угадали. Случилось быстро –

не унесли никаких корыстей.

Нечего было вставать под выстрел,

прицелиться им давать.

Сама так хотела. Кто мог предвидеть

хитрость трусливую? В душу внидет,

будет в горчайшей твоей обиде

снова судьба права.

Много ты пьешь. А ты зря хлопочешь.

Хочешь уедем – напьемся, хочешь?

А наливай – мне не страшно – очень

уж тучи над головой.

И хорошо, что мы сплоховали –

слабые пальцы свои разжали –

не ухватили – сидели в зале –

слушали общий вой.

      СЦЕНА 4

Место действия – квартира Берсентьева.

Арина

Ты жив, здоров?

Берсентьев

Почти.

Арина

Не так все плохо.

Они готовы место тебе дать

в Правлении, какой-то пенсион.

Берсентьев

Расщедрился твой Егерь. Мне не надо.

Опять пообещают, не дадут.

Арина

Ты нужен ему, мне…

Берсентьев

Да я теперь

и самому себе на чёрта нужен?

Я проиграл позорно, глупо, все;

я, как теперь понятно, и не мог

претендовать: за стол меня сажали

болваном, чтобы все мои ходы

проделать за меня, сдавали карты

мне безразличной масти.

Арина

Я не знала