Одарённая

Двигался он ловко, с прежней легкостью и казался полным сил. Но был чересчур худым, а когда она сказала об этом, он ответил: «Рыба не очень-то полнит, а с тех пор как вы ушли, я ем одну только рыбу. Вы даже не представляете, насколько меня уже тошнит от нее». Тогда они вынули хлеб и яблоки, урюк и сыр и расставили все это на столе. Он ел, смеялся и в конце концов объявил, что находится на вершине блаженства.

– Абрикосы приплыли из Лионида, – сказала Катса. – Они побывали в Санклиффе, потом снова в Лиониде, потом где-то в лионидских морях и, наконец, причалили в Монпорте.

По усмехнулся, и в его глазах отразился свет пламени в очаге. Катса была на седьмом небе от счастья.

– Вы должны рассказать мне одну историю, – сказал он. – Я уже вижу, что конец у нее счастливый. Но начните, пожалуйста, сначала.

И они начали сначала. Катса сообщала основные моменты, а Биттерблу – детали.

– Катса сделала мне меховую шапку, – рассказывала Биттерблу. – Катса сражалась с горным львом.

Катса сделала снегоступы. Катса украла тыкву. Биттерблу одно за другим перечисляла достижения Катсы, словно хвасталась своей старшей сестрой, и Катса не возражала. Забавные подробности делали рассказ не таким мрачным.

Рассказывая о том, что случилось в замке По, Катса вдруг заметила кое-что, что ее задело. По был рассеян. Он смотрел на стол, а не на них. На лице было отсутствующее выражение – он не слушал. И в тот самый момент, когда она заметила его невнимательность, он поднял на нее глаза. На мгновение показалось, что По видит ее, смотрит ей в глаза, но затем он снова бездумно уставился на свои руки. И она могла бы поклясться, что видит затаенную печаль в линии его губ.

Катса прервала свой рассказ, неожиданно – почему-то – испугавшись. Она вгляделась в его лицо, хоть и не понимая до конца, что пытается в нем разглядеть.

– Словом, Лек нас всех одурманил, – закончила Катса. – Но на какое-то мгновение мой разум прояснился, и я его убила.

«Позже расскажу, как все было на самом деле», – мысленно добавила она.

Он явно вздрогнул, и она забеспокоилась. Но уже через мгновение улыбнулся, словно все в порядке, и она решила, что ей показалось.

– А потом вы вернулись, – весело заключил он.

– Мчались на всех парах, – подтвердила Катса, в недоумении кусая губы. – А еще мне нужно вернуть тебе кольцо. Твой замок прекрасен, как ты и говорил.

Внезапно лицо По исказилось от такой острой боли, что она охнула. Видение исчезло так же быстро, как и появилось, но на этот раз она точно его заметила, совершенно точно, и не могла больше скрывать свое беспокойство. Катса вскочила со своего места и подошла к нему, не зная, что делать, что сказать.

По тоже встал – он что, пошатнулся? Она засомневалась, но, кажется, так оно и было. Взяв ее за руку, По улыбнулся.

– Пойдем со мной на охоту, Катса, – попросил он. – Можешь испробовать лук, который я сделал.

Голос его звучал беззаботно, Скай с Биттерблу улыбались, и Катса почувствовала, что ей единственной чудится здесь что-то тревожное. Она заставила себя улыбнуться в ответ:

– Конечно. С удовольствием.

– Что случилось? – спросила она сразу же, как только они отошли от хижины.

– Ничего, – слегка улыбнулся он.

Энергично поднимаясь в гору, Катса пыталась сдержать рвущееся наружу подозрение. Они вместе прошли по тропинке, которую, видимо, вытоптал По. Миновали озеро. Водопад превратился в ледяную глыбу, лишь посредине била одинокая живая струйка.

– Тебе пригодилась моя ловушка для рыбы?

– Очень пригодилась. Я ею до сих пор пользуюсь.

– Воины обыскивали хижину?

– Да.

– Рана не помешала добраться до пещеры?

– В то время я уже чувствовал себя гораздо лучше, и это было нетрудно.

– Но ты, наверное, замерз и вымок до нитки?

– Они вскоре ушли, Катса. А я вернулся в хижину и сразу развел огонь.

Катса лезла вверх по каменистому выступу. Схватившись за тонкий ствол деревца, она забралась на небольшой холм. Из девственно-чистого снега выступал длинный, плоский камень. Она прошла к нему и села. По двинулся следом и уселся рядом. Она посмотрела на него. Но он не поднял глаз в ответ.

– Я хочу знать, что случилось, – сказала она.

По сжал губы в тонкую линию и по-прежнему не поднимал взгляда.

– Я бы не стал заставлять тебя выворачивать душу наизнанку, если бы ты не хотела, – произнес он нарочито спокойно.

Она уставилась на него, широко раскрыв глаза:

– Ты прав. Но и я бы не стала лгать тебе, что все в порядке, как ты лжешь мне сейчас.

Странное выражение появилось на его лице. Открытое, ранимое, как у десятилетнего ребенка, который силится не расплакаться. Ее горло сжалось от боли при виде его лица. «По…»

Он поморщился и снова натянул на лицо маску безразличия.

– Пожалуйста, не надо, – сказал он. – У меня кружится голова, когда ты мысленно говоришь со мной. У меня начинается мигрень.

Она сглотнула и попыталась придумать, что сказать.

– Голова еще болит из-за падения?

– Время от времени.

– В этом проблема?

– Я же сказал – все в порядке.

Она коснулась его руки:

– По, прошу тебя…

– Не забивай себе голову, – сказал он и смахнул ее ладонь.